– Мы случай особый, – грустно промолвил он. – Да и по правде говоря, после смерти мужа Бренды мне не к кому её ревновать.
– А она?
– Бренда совсем не ревнива. Напротив, она очень доброжелательно относится к женщинам, которые мне нравятся. Сейчас, например, я чувствую, что она в полном восторге от Даны. Держу пари, что вскоре они станут закадычными подругами… – Тут Брендон прищурился и добавил:
– Если, конечно, не вмешаешься ты.
– Я не…
– Стоп! – вдруг воскликнул мой брат, рывком вскочил с кресла и в упор посмотрел на меня. – Послушай, Артур! Ваше влечение возникло, случайно, не из-за тех камней?
– Возникло – да. Но, думаю, камни лишь дали толчок, подобно тому, как громкий крик порождает лавину в горах. – Я говорил откровенно, потому как не считал себя вправе скрывать от брата настоящее положение дел. – В случае с Бранвеной у меня всё было иначе: страсть, похоть, дикое желание обладать ею – и никаких глубоких чувств.
– М-да, – сказал Брендон и сел обратно в кресло. – А что, если мне повторить твой опыт?
– Ты хочешь пройти в Безвременье с помощью камней?
– Ну да. И окунуться в Источник, держа контакт с Даной.
Я хмыкнул.
– Хитро задумано!
– Ты против?
Разумеется, в душе я был против, но также понимал, что не имею морального права отвергать предложение Брендона.
– В принципе, я не стану возражать, если на то будет согласие Даны. Договорись с ней, и после нашего прибытия в Авалон мы устроим небольшую церемонию, наподобие тайного венчания. Ты будешь Входящим, а мы с Даной – Отворяющими.
– Но почему только после прибытия?
– Да потому что все четыре камня сейчас находятся в королевской сокровищнице под бдительным оком наряда гвардейцев. Знак Силы, Знак Жизни и Знак Мудрости я могу получить по первому же требованию, но корона с алмазом, Знаком Власти, станет моей лишь в момент коронации. Таков закон, который я не собираюсь нарушать ради твоего каприза. Так что, братец, выбирай: либо на днях я веду тебя в Безвременье, где твоим связующим звеном с материальным миром будет Бренда, либо наберись терпения и дождись моей коронации.
Брендон вздохнул.
– Пожалуй, я подожду. Сила не волк, в лес не убежит, а вот Дана… Однако постой! Ведь ты говорил, что есть и второй комплект камней, тот трофейный, с помощью которого ты и попал к Источнику.
Я покачал головой.
– Его забрал с собой Колин, а взамен при отречении передал в распоряжение Регентского совета свой прежний Знак Силы.
Брендон снова вздохнул, а я подумал о том, где сейчас Колин, что он делает, сердится ли на меня. Мне очень хотелось бы потолковать с ним по душам, кое-что объяснить, кое в чём признать свою вину, и может быть, мы помиримся – ведь совсем недавно мы были в хороших отношениях, он даже считал меня своим другом. Бранвена, без сомнений, знает, где он; во всяком случае, она поддерживает с ним связь – её Огненный Глаз настроен на его Знак Силы…
Чёрт побери! Какой я недотёпа! Огненный Глаз Бранвены настроен на тот Знак Силы, который лежит в сокровищнице. Теперь у Колина другой камень – и на него настроен мой Самоцвет! А значит, я могу связаться с ним, если только он не находится в слишком быстром или слишком медленном потоке времени…
Брендон сидел в кресле, курил и, поглощённый своими мыслями, почти не обращал на меня внимания. Я прилёг на койку Пенелопы, расслабился и направил пучок своего сознания вглубь Самоцвета. В его лабиринтах я отыскал конец красной нити – след от взаимодействия со Знаком Силы. Я легонько потянул её к себе, и она подалась; затем я стал тянуть всё увереннее, но без рывков, пока не почувствовал сопротивление. Тогда я осторожно послал вдоль нити свой зов:
– Колин!
Ответа не последовало, однако я чувствовал чьё-то присутствие на другом конце. Я сильнее потянул нить, и присутствие стало ещё ощутимее.
– Колин, отзовись!
В ответ нить завибрировала, и мне почудился скрежет зубовный. Со мной явно не желали общаться, но я был настырный и не хотел отступать. Нить между нами натянулась, как струна.
– Колин! – снова воззвал я. – Это Кевин. Ответь мне. Скажи что-нибудь.
Наконец-то присутствие стало явным, установился полноценный контакт и на меня обрушился поток гневных мыслей Колина:
– Будь ты проклят, Артур Пендрагон! Зачем ты зовёшь меня? Что тебе ещё от меня нужно?! Ты и так лишил меня всего, что я имел.
– Извини, Колин, я не хотел…
– Ах, ты не хотел! И обманывать меня ты не хотел, не хотел отнимать у меня корону. Даже девушку, которую я люблю, – и её ты отнял у меня.
– Это нелогично, Колин, – робко возразил я. – Дейрдра никогда не была твоей и никогда не подавала тебе никаких надежд…
– Дурак! – раздражённо оборвал меня Колин. – Я не о Дейрдре говорю, а о Дане.
– О Дане? – удивлённо переспросил я. – Ведь ты всегда был равнодушен к ней. Ты не принимал её всерьёз.
– А потом принял. Но тут подвернулся ты, проклятый! Я предлагал ей уйти со мной, я предлагал ей могущество и вечную молодость, я предлагал ей власть над миром, где все люди поклонялись бы ей, как богине. И что же – она отвергла всё это! Из-за тебя! Ты ей милее всего; она согласна даже делить тебя с Дейрдрой.
– Прости меня, Колин, – виновато произнёс я.
– Да простит тебя бог, Кевин, – с горечью ответил он и прервал связь, оставив меня в растерянности и недоумении.
Затем я долго лежал на койке и думал о том, что в фарсе, который суть жизнь, Дане досталась незавидная роль роковой женщины.
Taken: , 1
ГЛАВА 8
Ночное бдение накануне коронации в Лайонессе не принято. Напротив, этим вечером раньше обычного был дан сигнал к гашению огней по всему дворцу, были запрещены любые вечеринки и шумные собрания, отголоски которых могли бы потревожить сон короля перед самым ответственным днём в его жизни. Утром король должен быть свежим и отдохнувшим, полным сил и энергии, чтобы успешно пройти изнурительную церемонию коронации и обрести могущество своих предшественников. Таков порядок, установленный в давние времена и ещё более ужесточённый после смерти злосчастного короля Аморгена, который скончался прямо на алтаре – по официальной версии, от разрыва сердца в результате переутомления.