– Ты сам. Ведь так и случилось с тобой в прошлый раз.
– Так это я сам…
– А кто же ещё. С Безвременьем шутки плохи, мой дорогой. Слава Источнику, тебе снилась Дейрдра, а не черти рогатые.
– Думаешь, что тогда я попал бы в ад? Интересно было бы посмотреть, что он из себя представляет.
Бранвена усмехнулась.
– Ну, в ад бы ты вряд ли попал, но тебя вполне могло зашвырнуть куда-то к чёрту на кулички. В какое-нибудь жуткое местечко, каких во вселенной вдоволь.
– Бренда частенько спала в Безвременье, – заметил я. – И ничего с ней, насколько я знаю, не происходило.
– Не в пример тебе, Бренда очень уравновешенная девушка. Даже во сне она контролирует себя. Твоя сестра умница и настоящая душечка.
– Она тебе нравится?
– Я в восторге от неё. Да и Брендон ничего, хороший парень. Правда порой меня забавляет его чересчур пылкое увлечение Даной.
– Похоже, он нашёл девушку своей мечты, – сказал я.
– И к твоему несчастью, – подхватила Бранвена, – этой девушкой оказалась именно Дана. Какая ирония судьбы! Твой брат – твой соперник.
Суровая действительность наконец навела шмон в моих мозгах. Я почувствовал себя неловко и убрал голову с колен Бранвены.
– Не сыпь мне соль на рану, – попросил я. – Разве я виноват, что так получилось? Я не хотел влюбляться в Дану.
Бранвена кивнула.
– И в этом твоё отличие от меня. Я сознательно шла на это… хотя не думала, что мне будет так больно. Впрочем, если бы мне довелось начать всё сначала, я бы повторила свой путь. Любить тебя – большое счастье, пусть оно и горькое.
Я виновато опустил глаза.
– Мне жаль, что так получилось, Бранвена. Но я не в силах помочь тебе.
– Увы, – печально вздохнула она. – Я упустила свой шанс. Мне следовало бы раньше явиться тебе в своём новом облике, тогда бы ты не устоял передо мной. А ты не повторяй моей ошибки, Артур. Воспользуйся тем, что Дану влечёт к тебе; не мешкай, иначе опоздаешь. А так у тебя хоть останутся воспоминания о нескольких ночах любви.
– Ты предлагаешь мне соблазнить невесту моего брата?! – поражённо воскликнул я.
– Да, – невозмутимо подтвердила Бранвена. – Именно это я тебе предлагаю. Действуй, пока Дана не стала женой Брендона. Уж если выбирать из двух зол, то меньшее.
Я угрюмо покачал головой.
– Нет, ты не ангел-хранитель, Бранвена. Ты мой змей-искуситель.
– Я желаю тебе только добра.
– Не сомневаюсь. Но у тебя очень странные представления о моём благе. Изменить Дейрдре, обмануть доверие брата, и ещё… – Тут я осёкся.
– И ещё ты боишься осуждения дочери. Даже больше, чем ревности Дейрдры и гнева Брендона. А зря. Пенелопа умная девочка и, думаю, поймёт тебя.
Я оторопело уставился на Бранвену.
– Что ты сказала?
– То, что слышал. Пенелопа не сестра тебе, а дочь. Шила в мешке не утаишь.
– Чёрт побери! Как ты узнала?
Бранвена тихо рассмеялась.
– Это знаю не только я, но и Дана с Дейрдрой. А Пенелопа, в свою очередь, догадывается, что нам известна ваша тайна, однако делает вид, будто ничего не произошло и продолжает изображать из себя твою сестру.
– Но как же это всплыло? – недоуменно произнёс я.
– Вы сами выдали себя своим поведением. Первой вас раскусила Дейрдра, то есть, как я понимаю, сначала она приревновала. Ведь вы относитесь друг к другу не как брат и сестра, а как робкие влюблённые, вот Дейрдра и решила, что Пенни твоя кузина и любовница.
– Ага! – сказал я. – Теперь понятно, что за муха её укусила.
– Да уж, – кивнула Бранвена. – Бедняжка Дейрдра провела несколько бессонных ночей. Потом она поделилась своими подозрениями с Даной, и они вместе раскрутили Пенелопу.
– В каком смысле «раскрутили»?
– Время от времени, как бы между прочим, задавали ей каверзные вопросы, чтобы заставить её проговориться, и вскоре пришли к выводу, что она твоя дочь.
– Это было так просто?
– В общем, да. Особенно, если учесть, что порой Пенелопа произносит твоё имя с лёгким придыханием, вроде как «Оартур». Куда труднее было выяснить, какие у тебя отношения с её матерью. Тут уж и я подключилась к их расследованию. Втроём мы установили, что матери Пенелопы давно нет в живых; а лично для себя я сделала ещё одно открытие, но решила не делиться им ни с Дейрдрой, ни с Даной.
– Какое открытие? – обречёно спросил я, чувствуя себя как нашкодивший ребёнок, которому вот-вот надерут уши.
– Мать Пенелопы, – спокойно ответила Бранвена, – была твоей близкой родственницей, предосудительно близкой – родной сестрой, тётей или племянницей. Я бы поставила на тётю, скорее всего, со стороны твоей матери.
Я тяжело вздохнул и пробормотал:
– Надо же, Пуаро в юбке… Нет, миссис Марпл – в клетчатой шотландской юбке.
– О чём ты говоришь?
– Да так, ни о чём. Кое-что из фольклора миров, где саксы крепко намяли бока наши родичам бриттам.
– Так я угадала? Мать Пенелопы была твоей тётей?
– Да, ты права, – сказал я, понимая, что возражать бессмысленно. – Она была младшей сестрой моей матери.
– А как её звали?
– Диана.
– Диана, – задумчиво повторила Бранвена. – Красивое имя. Между прочим, ты знаешь, что покойный дядя Бриан называл Дейрдру Дианой-охотницей?
– Правда? – удивлённо спросил я.
– Забавное совпадение, не так ли? А может, и не совпадение. Может, ты вовсе не случайно полюбил Дейрдру. Она чем-то напоминает тебе твою Диану?
Я растерянно пожал плечами.
– Трудно сказать. Они очень разные и в то же время похожие. Обе весёлые, непосредственные, жизнерадостные… То есть, Диана БЫЛА жизнерадостной. Она очень любила жизнь.
– Она была той самой Дианой-охотницей, о которой говорится в античных мифах?
– Нет. Прообразом той Дианы было несколько женщин из нашего рода, живших много столетий назад. Моя же Диана была семьдесят третьей из принцесс Сумерек, носивших это имя.
– Аж семьдесят третьей? Но ведь так немудрено и запутаться.
– Немудрено, – согласился я. – Поэтому в Сумерках установлено жёсткое правило: ни один из новорожденных принцев или принцесс не может быть назван именем здравствующего родственника. Так, к примеру, за всю историю Дома был и есть только один Янус – мой дед. Все остальные семейные имена повторялись не раз и не дважды… За исключением Йове.