– Нет, постой! – сказала я и вывела на экран отчёт о текущей конфигурации системы. – Всё не так просто. В настоящий момент её драйвер не загружен.
– И что это значит?
– Мышь бездействует. Разве ты не видишь, что на экране нет её указателя?
– А зачем он мне? Я и без него прекрасно обхожусь.
– Так-с, ладно. Разберёмся на примере. – Я запустила программу игры в шахматы. – У тебя белые, у компьютера чёрные. Играй и не обращай на меня внимания.
Дейрдра сделала первый ход, компьютер молниеносно ответил. Начал разыгрываться стандартный дебют.
В течение нескольких ходов я контролировала состояние мыши. Она была мертва; мысли Дейрдры не воздействовали на неё ни в малейшей степени.
Затем, предположив, что в процессе игры Дейрдра непроизвольно «нажимает» своими мыслями соответствующие клавиши, я проверила клавиатуру. Гробовое молчание…
– Ну что, убедилась? – спросила Дейрдра.
– Пожалуйста, продолжай играть.
Дейрдра хмыкнула и тут же пожертвовала качеством в обмен на выгодное положение своего ферзя. Она вошла в азарт.
А я вызвала Образ Источника и осторожно, очень осторожно попыталась определить, каким путём её разум воздействует на операционную среду. Оказалось, что через ядро системы, минуя внешние каналы ввода-вывода и драйверы устройств. Она непосредственно управляла работой процессора!
Потрясённая своим открытием, я бухнулась в ближайшее кресло. Дейрдра отвела взгляд от экрана и с беспокойством посмотрела на меня.
– Что с тобой, Бренда? Тебе плохо?
– Нет-нет. Просто немного не по себе.
– Неужели из-за того, что я делаю?
– Из-за того, КАК ты это делаешь, – уточнила я. – Ты даже не представляешь, ЧТО это значит.
– Что-то ужасное? – не на шутку встревожилась Дейрдра. – Только не говори, что во мне сидит дьявол.
– Я этого не утверждаю, боже упаси. Гений может служить как во благо, так и во зло; всё зависит от его носителя. А в тебе доброе начало явно сильнее.
По мере того, как до Дейрдры доходило значение моих слов, щёки её то краснели, то бледнели от удовольствия, изумления, испуга…
– Ты хочешь сказать, что уже сейчас я могу делать то, что многим недоступно?
– Что недоступно ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ, – подчеркнула я.
– Включая и тебя?
– Включая и меня.
Дейрдра велела компьютеру прервать игру, встала с кресла и прошлась по комнате. Её глаза возбуждённо блестели, а лицо выражало целую гамму противоречивых чувств. В эти секунды она была так прекрасна, что меня бросило в жар… Но это – от Брендона. Немилосердный Господь, в безграничной жестокости своей сотворивший меня женщиной, не потрудился сделать меня лесбиянкой.
– Но ведь это так просто, – наконец проговорила Дейрдра. – Так естественно.
– В том-то и дело, что естественно – для тебя. Ты общаешься с компьютером на уровне элементарных операций, тебе не нужно составлять программы, затем компилировать их, переводить в машинный код…
– И что это значит?
– Много чего. В частности, когда ты овладеешь силами, то сможешь управлять ими непосредственно, без заклинаний, так быстро и эффективно, что другим и не снилось. Меня с самого начала поражали твои успехи в математике, но я даже не могла подумать, что у тебя такой мощный аналитический ум. Мне известен только один человек, который обладал подобными способностями.
– Кто же?
– Её звали Диана. Но она давно умерла.
– Не мать ли Пенелопы?
Я удивлённо взглянула на неё.
– Так ты знаешь?
Дейрдра опустилась в соседнее кресло и ответила:
– Что Пенни дочь Артура, я знаю давно. И она знает, что я знаю. А неделю назад мне порядком поднадоела эта игра, и я прямо спросила у неё, как звали её мать. Она и ответила. Вообще, я не пойму, зачем вы это скрываете.
– На то есть причины. Пенелопа не говорила тебе, кем приходилась Артуру Диана?
– Неужели родной сестрой?
– Нет, не так круто. Сестрой – но не ему, а его матери.
– Значит, Диана была тётей Артура?
– Да, хотя родилась она на пять лет позже его. Теперь ты понимаешь, почему мы выдаём Пенни за нашу сестру?
– Теперь понимаю, – задумчиво произнесла Дейрдра. – Все эти намёки Бранвены, смущение Пенелопы… Но, в конце концов, она не виновата. Как, впрочем, и Артур. Ведь не зря говорят, что любовь слепа и сердцу не прикажешь. Человек любит того, кого любит, а не того, кого хочет любить.
– Ты не осуждаешь Артура? – спросила я.
Дейрдра поняла, что я имею в виду, и на лицо её набежала тень.
– Нет, но мне горько. И больно. Я так мечтала встретить любовь – большую, чистую, прекрасную… И мне казалось, что я встретила её, что я буду счастлива… – Губы её побледнели и задрожали. – Но на моём пути встала Дана и вместе с Источником разрушила все мои мечты, все надежды…
Я пересела со своего кресла к Дейрдре и крепко обняла её.
– Ты что-то чувствуешь к Брендону?
– Да, желание. Но мы не были близки.
– Я знаю.
Некоторое время мы молчали. Прильнув ко мне, Дейрдра изо всех сил сдерживала слёзы. Наконец она спросила:
– Как там ОНИ?
– Пока что разбираются в ситуации. Брендон ещё не принял отречение Амадиса. – Я сделала выразительную паузу и посмотрела ей в глаза. – Дейрдра, как ты относишься к тому, чтобы сменить свой венец Авалона на корону Света?
– Ты предлагаешь мне развестись с Артуром и выйти замуж за Брендона?
– Да.
– Это серьёзно?
– Да.
– И Артур согласен?
– Да.
Дейрдра истерически хихикнула.
– Право, до чего же мы докатились! Братья меняются жёнами… Вот потеха-то будет!
– Потеха будет, – подтвердила я. – В любом случае, после своей коронации Брендон намерен расторгнуть брак с Даной.
– Правда?
– Они оба решили, что так будет лучше.
– Значит, Дана вернётся обратно?
– Да.
В этот момент со мной связалась Пенелопа, и я сообщила ей, где нахожусь.
– Вот интересный вопрос, – произнесла Дейрдра, стараясь изобразить цинизм, однако в голосе её сквозила горечь. – Там, в Экваторе, с кем она спит – с Брендоном или с Артуром? Или с обоими по очереди?
– Ни с кем, – ответила я. – Сейчас Дана не с ними.