Пойду-ка я в город, решила я, и отправилась к выходу с кладбища.
Черт, как же вызвать справку о себе? Что я? Кто я здесь? Есть ли у меня инвентарь, а то тащить в руках браслеты еще куда ни шло, но если что-то другое понадобится? И как здесь с оружием? В общем, меня занимали эти нормальные для игрового процесса мысли, как вдруг я заметила какое-то шевеление у себя за спиной.
Старик действительно встал и теперь отряхивал с себя комья земли. Его кожа слегка позеленела, а взгляд стал тупым и покорным. Открыв ставку о нем, я прочитала:
| Ендол Латуо. существо | |||
| Профессия | Сборщик | Ремесло | 1 |
| Гильдия | не состоит | Торговля | 2 |
| Должность | отсутсвует | Риторика | 0 |
| Богатство | 0 марок | Владение оружием | 0 |
| Семейное положение | - | Хитрость | 0 |
| Дети | - | Тайное знание | 2 |
Изображение свечки у него было длиннее, чем у двух других сборщиков, да и выглядел он намного лучше.
Не очень понятно, почему именно меня игра выбрала наследницей, но с другой стороны у старика никого не было. А меня игра, похоже, признала подходящей на роль владелицы столь никчёмной собственности.
— Что делать, хазайка? — спросило новосозданное существо. Голос у него оказался другим, не таким скрипучим, как при жизни.
— Иди найди что-нибудь полезное! — отправила я его к остальным.
Границей кладбища была канава. Начиналась она около ворот, и уходила в стороны. Я интереса ради прошла до одного из углов, и увидела, что канава продолжается дальше, огибая могильные ряды, и заворачивает за часовню.
Канава разделяла землю кладбища и заросший травой по колено луг. Прямо от ворот шла едва заметная тропинка, по которой с трудом прошел бы человек. Странно. Вроде в Средние Века смертность была довольно высокой, а к кладбищу не зарастала «народная тропа».
Стоило мне переступить границу кладбища, как свежий весенний ветер принес ароматы луга
— сладкие и нежные, с освежающей кислинкой и остротой разогретой земли. Совсем не то, что на кладбище. Издалека донесся крик петуха. И сразу слепящее солнце показалось над горизонтом. Начался новый день.
Я в последний раз обернулась и увидела, что мои сборщики замерли. Стоят, покачиваются, исходя зеленым паром.
Глава 2
А красивый сегодня рассвет. Жаль, я его не увижу.
Сразу за воротами кладбища меня опять накрыло вонью разлагающихся тел. Я глянула на помощников, пробежавшись по их подсказкам взглядом, и отметила, что свечки стали как будто короче.
Черт! Похоже, эти существа не могут работать днем. Сгорают на солнце.
Бросив сверток с браслетами, я подбежала к покачивающемуся Алану.
— Иди в часовню! — приказала ему. Конечно, разбежалась. Никуда он не пошел, так и остался бессмысленно лупать глазами.
Я развернула его и начала толкать, словно большую куклу. Алан качнулся и сделал шаг. Поднажав в мягкую спину, я заставила его двигаться по прямой. Под пальцами противно хлюпало, и немного зеленой сукровицы проступило через одежду, но мне удалось втолкнуть Алана в часовню.
Малькольм, если отправить меня сюда было твоей идеей, то ты малость ошибся. Такое меня точно в гроб не загонит — хотя бы потому, что свой путь наверх я начала в хосписе для тяжелобольных. И первый мой муж был одним из пациентов. Благодаря моим усилиям он пошел на поправку, и даже прожил почти пять лет, прежде чем погибнуть под колесами пьяного водителя. Так что запачкать руки в телесных жидкостях для меня не так уж и страшно. Вот жуки и червяки — это да, редкостная гадость. Главное, найти источник воды поблизости, где можно было бы потом отмыться.
Внутри часовни Алан перестал изображать из себя чурбан и зашевелился поактивнее. Подошел к гробу в центре и ссыпал в него штук пять костей.
Я выбежала обратно, и таким же образом затолкала в часовню Далию и Ендола. Бывший старик стал выглядеть куда хуже, заметно позеленев, а когда я заглянула в его подсказку, то изображение свечки там сократилось почти на треть от того, что было! Так вот что она означает — срок годности или, может, продолжительности жизни.
Далия успела откопать семь костей, а вот старик порадовал — принес три черепа. Только что с ними делать? Рецептов я пока нигде не вижу, единственную произведенную вещь — браслет — и ту наладил делать старик, а я лишь заставила повторять.
Убедившись, что в темноте и прохладе существа не разлагаются, я вышла из часовни. Надо бы хоть как-то запереть их, чтобы не разбрелись.