Глава 13
Первое, что муж выводит, вместо ответа на мой вопрос – “Спасибо”.
Я растерянно замираю и спрашиваю по-настоящему идиотскую вещь:
– За что?
Даниэль смотрит на меня пустым взглядом. Диктовать алфавит я не тороплюсь, ответить он не может, да и не требуется ответ, без слов всё понятно. Хотя кто знает, чужая голова потёмки. Даниэль может иметь в виду что-то своё, особенное.
Не дождавшись от меня алфавита, он дважды поднимает взгляд.
“За что?” – “Да”.
Наша беседа прекрасна.
– Даниэль…
Он смотрит, а у меня слов нет, только в горле ком.
Если Даниэль мне, жене, благодарен, то что бы он испытывал к посторонней главной героине?
Я… ревную?!
Встрепенувшись, я выбиваю по подлокотнику дробь оборотной стороной карандаша:
– Даниэль, давай лирику отложим? – я ещё не придумала, как нам чистить зубы, а он тут со своим спасибо меня смущает. – Продиктуй мне название нежити, пожалуйста.
Не сразу и медленнее, чем обычно, словно уступая мне с неохотой, он два раза поднимает взгляд. Что ему не нравится, я не понимаю. Дурные воспоминания? Не верит, что я найду лекарство? Ну, нравится или не нравится его проблемы. Я принимаюсь перечислять буквы, и со второго захода на бумаге действительно вырисовывается смутно знакомая абракадабра, Даниэль даёт мне то, что я хочу – название твари, впрыснувшей в него яд.
Или там не яд? В книге автор использовала слово “отрава”, оно менее конкретное.
Сейчас, когда я докопалась до Даниэля, я впервые задумываюсь – если нежить известна, почему соратники Даниэля не озаботились поиском средства, которое хотя бы частично снимет паралич? Протащить в покои маленькую таблетку явно проще, чем большого целителя.
А вдруг противоядия не существует?
Точнее, так думает сам Даниэль и его окружение. Лично я делаю ставку на Системный магазин.
– Ты обязательно встанешь на ноги, Даниэль, – обещаю я и надеюсь, что мои слова не звучат для мужа издевательством.
Почему Даниэль не реагирует? Не верит в выздоровление? Но ему же стало лучше без всякого лекарства?
– Скажи, а ты раньше вверх-вниз смотреть мог? – уточняю я.
Дважды вверх.
То есть лучше не стало.
– Не поняла. То есть… Погоди. Переводить взгляд вверх-вниз ты мог сразу после укуса нежити?!
Нет.
– А я уж начала думать, что преданные тебе люди совсем без мозгов.
На это Даниэль не отвечает.
Правильно, что тут ответишь?
– Ладно, с отвлечёнными беседами пока закончим. Воды? Что-нибудь ещё? Если нет, то я попробую организовать нам обед.
Теперь я сама себе плита и не нуждаюсь в огниве.
Даниэль не пытается удержать меня рядом с собой, а мне вдруг становится нестерпимо жаль, что оставляю его в тишине таращиться на стену. Только какой у меня выбор? За то, что я сяду рядом и буду страдать за компанию, а заодно оставлю нас обоих без еды, Даниэль точно не поблагодарит.
Я поднимаюсь, чтобы скрыться на кухне, но шага так и на делаю, замираю.
За окном мелькнула тень?
Но ведь день в разгаре, а главная героиня совершенно точно появилась в сумерках.
Это не она? Тень мне померещилась? Или у нас по двору ещё кто-то шарится? В романе наместник шпионов не посылал. Или посылал, просто главная героиня не заметила, а Даниэль в его плачевном состоянии заметить и не мог? Нет, тогда бы наместник действовал, а не ждал возвращение господина и правителя.
В доме я если не в полной безопасности, то под надёжной защитой.
А тень есть.
Не знаю, видно ли Даниэлю…
Я действую, почти не задумываясь.
– Там кто-то есть, – произношу я одними губами и укладываю мужа на диван, чтобы спинка и высокие подлокотники скрыли его от взгляда с улицы, а сама, лишь чудом вспомнив, что по местным меркам я в белье, набрасываю первое попавшееся платье, прихватываю его поясом и, стараясь не топать, подхожу к окну.
Мысленно готовясь к чему угодно, к любой гадости, я рывком отдёргиваю штору.
Увиденное по ту стороны неожиданно и ожидаемо одновременно.
По стеклу расплющилась конопатая физиономия с каштановым колтуном на макушке. Или это причёска такая? Мелкие прядки закручены в тугие спиральки и стоят дыбом, как будто вместо волос у девицы топорщатся недоваренные макароны.
В романе описывалось мило – непослушные тёмные кудряшки. В одном из эпизодов книжный Даниэль пытался их расчесать, но только расчёску обеззубил. Всплывшая в памяти прочитанная сцена и реальная физиономия в стекле рождают во мне раздражение, быстро переходящее в злость.
Главная героиня явилась, надо же!
Но явилась совершенно не тогда, когда было сказано в книге.