Как только за женщинами закрылась дверь, я жестом предложила мастеру Хоупу присесть: –Роберт, сколько?
– Семьдесят тысяч.
Я потянулась к сейфу, а затем достала шкатулку с деньгами: – Надеюсь, он того стоит.
– Более чем. Если бы не резкая смена погоды и желание госпожи Дорлей переехать как можно быстрее по этой причине, там всю сотню запросили. Что касается состояния... Тоже всё прилично. Насколько это применимо к дому, где живёт одинокая женщина весьма преклонных лет. Трубы под замену, кое-где полы чуть поправить, рамы укрепить, и полный порядок будет.
Отсчитав нужную сумму и накинув сверху на ремонт, я заперла сейф:
– Надеюсь, вы не будете против взяться за ремонт, мастер Хоуп?
Мужчина усмехнулся, качая головой: – Вы всё не меняетесь, госпожа Айвори... Всегда готовы прийти на помощь, чего бы вам этого ни стоило.
Мне осталось лишь развести руками: – Такая вот у меня натура: в любой ситуации предпочитаю оставаться человеком. В беду или затруднительное положение может попасть любой из нас, и хорошо, если найдётся некто, кто протянет руку помощи. Пока это в моих силах, буду помогать, а если нет, то...
– ... найдёте возможность и всё равно сделаете по-своему...
– Именно. Думаю, что пора нам вернуться к нашим дамам, пока госпожа Дорлей не пошла на попятную.
Лилиану вместе с Марией-Софи мы нашли в мансарде. Обе женщины настолько увлечённо беседовали, обсуждая рецепты приготовления домашних отбивных из индейки, что даже сперва не заметили нашего появления.
– Мы с мастером Хоупом обсудили все нюансы, касающиеся приобретения дома, но я хотела бы взглянуть на состояние здания. Если увиденное меня удовлетворит, то завтра же сможем отправиться к нотариусу, чтобы засвидетельствовать сделку.
В принципе, уже по засиявшим от радости глазам Марии-Софи мне стало ясно, что, даже если дом рухнет, как только мы к нему подойдём, то она всё равно от него не откажется. Что уж говорить, если она решилась на рассрочку? Естественно, я тоже не стала ходить вокруг да около, когда встретилась с госпожой Дорлей, а сразу предложила отправиться к ближайшему нотариусу, которому та доверяет, чтобы немного снизить тревожность у пожилой женщины насчёт скоропалительности сделки. Но тут нам снова повезло, так как в Рортане по делам оказался зять хозяйки дома, и она решила съехать в этот же день, чтобы потом не отправляться в одиночку в далёкий путь. В итоге по сделке достался не просто дом, а даже с мебелью, за которую я немного добавила сверх оговоренной изначально суммы.
Даже получив на руки договор купли-продажи, Мария-Софи не могла поверить, что теперь у неё есть собственное жильё: – Госпожа Айвори...
– Всё, Мария-Софи, дом ваш. Осталось дело за малым – окончательно и бесповоротно помахать ручкой мужу.
– Спасибо вам, но я не об этом. Я бы хотела остаться сегодня здесь...
– Вместо кошки первой войти и остаться, выбрав подходящий угол?
Окружающие нас люди не поняли, в чём суть нашего раздавшегося смеха, но это было совершенно неважно. Я прекрасно понимаю желание Марии-Софи переночевать в новом доме, несмотря на необходимость проведения небольшого ремонта. Когда долгие годы не имеешь ничего своего, то очень трепетно относишься к собственным вещам, жилью, да даже тем же инструментам и каким-то бытовым мелочам.
– В таком случае, поспешим скорее во флигель, а госпоже Дорлей как раз хватит времени, чтобы спокойно упаковать те вещи, которые она захочет увезти. Мастер Хоуп вместе с Марианной остались, чтобы помочь старушке, а мы с Марией-Софи окрылённые отправились в кондитерскую. Вот только стоило нам выйти из кареты, как столкнулись с Кеннетом, спускающегося по ступенькам. У меня внутри мгновенно всё похолодело, а вот сердце пустилось вскачь, словно намереваясь выпрыгнуть наружу.
– Добрый день, госпожа Айвори, госпожа Лэтре.
Так, значит, про Марию-Софи уже всё разузнал, иначе откуда бы ему знать, кто она и как её зовут.
– Здравствуйте, господин Кеннет. Вы что-то хотели?
– Мне нужно с вами кое-что обсудить, госпожа Айвори, – нейтральным тоном произнёс Кеннет, но сделал едва уловимое движение глазами, намекая на то, что разговор будет касаться нас двоих.
– Кажется, тогда мы чётко дали понять друг другу, что дальнейшее продолжение общения бессмысленно.