– Огонь... Да, вы правы, господин Блост... С ним нужно аккуратно обращаться. Спасибо, что напомнили... – я подняла вверх правую руку и щёлкнула пальцами. Внутри особняка Блоста раздалось несколько взрывов, а весь дом мгновенно объяли лепестки пламени.
– Ведьма... Маг... Если бы я знал, что вы владеете магией, никогда бы даже не подумал... – заверещал Блост, соотнеся лёгкий дымок, оставшийся на кончиках моих пальцев и возникший пожар.
– Не подумали о чём? Чтобы обидеть одинокую беззащитную женщину, добивающуюся своим кропотливым трудом признания? А какая разница, маг я или нет? Моя кондитерская получила популярность не из-за моей магии. Впрочем, поздравляю вас, вы своего добились, избавившись от конкурента в моём лице. Желаю процветания.
А потом я уехала в поместье Айвори, где когда-то прожила поистине счастливые годы с Эдвардом. В глубине сада есть небольшой домик, тот самый, «вдовий», там мне сейчас и место. Заодно инквизиторам не придётся слишком долго меня искать, успею все дела уладить и с бывшей семьёй попрощаться.
Глава 55. Томас
Я только собирался подвести разговор к нужному моменту, как пришлось срочно мчаться в один из пригородов Рортана, так как снова проявила себя банда Ханемана. Мы многих переловили, но часть его подручных сумела улизнуть и теперь напомнила о себе. Случайно обнаруживший их инквизитор успел подать сигнал о помощи, но даже первые местные дежурные группы полегли, пока сдерживали натиск в ожидании подкрепления из Рортана. Теперь же верхушка оказалась полностью обезглавлена, лишь паре мелких сошек удалось улизнуть, но их поимка лишь дело времени. Пока контролировал, чтобы все арестованные были должным образом отконвоированы в инквизицию, раненым инквизиторам оказана помощь, а семьям погибших отправили уведомления, время перевалило за полночь. С учётом всех обстоятельств разговор с Этель откладывался почти на сутки, и то, если окончательно забуду о сне и еде. К сожалению, есть в моей работе такие обязанности, которые невозможно переложить на кого бы то ни было.
Стоило въехать в Рортан, как подувший ветер донёс запах сильной гари, а из окна экипажа неподалёку от центра виднелись клубы дыма и пара, какие обычно возникают, когда работают пожарные бригады в местах крупных возгораний. Нехорошие предчувствия закрались в душу, поэтому я связался с одним из дежурных, ответственных за сбор сведений о чрезвычайных происшествиях.
– Стойр, что произошло в районе сорок третьего квартала?
– Доброй ночи, господин главный инквизитор, сейчас посмотрю последние донесения по гражданским.
– Да какая же она «добрая», – подумал я про себя, а вслух сказал, чтобы дежурный поторопился.
– Два сильных пожара, господин главный инквизитор. Один по Нерейской улице, дом двадцать четыре, а второй по Говернской аллее, дом три. В первом случае сгорел частный дом, а во втором...
– ... кондитерская «Подарю вам счастье», – продолжил я, отдавая приказ кучеру, чтобы гнал по адресу, где живёт Этель.
– Совершенно верно, господин главный инквизитор. В обоих случаях пострадавших нет, но местные сделали пометку, что назревают какие-то волнения и полицейские стягиваются по двум адресам. Назвать?
– Спасибо, не нужно, догадываюсь, – прервав вызов, я поторопил кучера, практически молясь, чтобы с Этель всё было в порядке. Остальное вполне решаемо. Я надеюсь.
Возле кондитерской было весьма многолюдно, несмотря на поздний час. Пожарные почти закончили свою работу, обнося уцелевшие стены кондитерской и флигеля дополнительными защитными контурами и плетениями на тот случай, если те вдруг всё-таки обрушатся. Но стоило мне подъехать ближе, как я увидел, что большая часть людей пытается отбить какую-то женщину у полицейских. Хорошо, что у Этель яркие рыжие волосы, иначе точно с ума сошёл, пока пробирался сквозь толпу. Незнакомка была брюнеткой и не походила ни на одну из тех, что служили в кондитерской.
– Разойдитесь! Главный инквизитор Рортана Кеннет!
И только тогда кричащие люди расступились, пропустив меня к задержанной. Флоренс Коннтерин. Точно, она же из низжего обслуживающего персонала. Хотя узнал я её с трудом: одежда была изорвана настолько, что превратилась в лохмотья, а лицо и руки, покрытые царапинами и синяками, говорили о том, что ей пришлось отбиваться от разгневанной толпы.