— Калле, ты помнишь, я предупреждала: платить нечем. Наше лесничество бедное.
— Ладно! — Калле беззаботно махнул рукой. — На ваши деньги я особенно не рассчитывал.
— Спасибо, Калле. Хороший ты человек.
— А на чьи деньги рассчитывал мой Калле, а? — вдруг из темноты выступила Этери. Она незаметно вошла в кузницу и слышала весь разговор. — За красивые глаза работал, мой дорогой? Жена ждет весь вечер Калле домой, все люди давно отдыхают, а Калле работает, как ишак, и деньги не берег. Зачем ему деньги? Лесничество бедное, а Калле богатый. Жена Калле не работает, дома сидит, рахат-лукум кушает. Калле обеспечил свою жену. Зачем ему лишние деньги!
Черные глаза Этери пылали ярче огня в горниле. На Анастасию Васильеву она не смотрела. Калле мягко и виновато улыбнулся. Рядом с маленькой, худенькой женой он казался великаном.
— Что же ты молчишь, Калле? Жена неправду сказала? Может, Калле недоволен, что за ним жена пришла, а? Может, Калле обещал отнести мотыги в лесничество, а?
— Этери! — взмолился кузнец.
Анастасия Васильевна подняла с полу кузницы мотыги и протянула Калле свободную руку.
— Еще раз спасибо тебе.
Калле растерянно пожал ее руку.
— Ты мне говорил, что готовишься в заочный лесотехникум и что у тебя туговато с математикой. Так вот, Калле, я с большим удовольствием помогу тебе. Приходи к нам. Я выкрою время для занятий. Спокойной ночи, Калле.
Анастасия Васильевна вышла, не взглянув на Этери.
Калле обнял рассерженную жену за плечи.
— Видишь? Хороший человек нашелся. Поможет подготовиться к экзаменам.
— Один не пойдешь к ней! Слышишь, Калле?
Глаза Этери метали молнии.
— Хорошо, хорошо… Тебя с собой брать буду. Вместе будем решать уравнение с одним неизвестным.
— С каким неизвестным, Калле? Пусть он один ходит к лесничихе, а тебе Баженов поможет. Я попрошу Алексея Ивановича.
Калле громко рассмеялся:
— Глупенькая ты моя! Уравнение с одним неизвестным, это ма-те-ма-ти-ка. Понимаешь, ревнивица! Идем домой, я по тебе соскучился.
Калле подхватил жену и, как ребенка, вынес на руках из кузницы.
Спит поселок, погасли огни в клубе, отзвенели песни молодежи. Анастасия Васильевна идет по уснувшим улицам одна. Вот и дом Баженова. Она невольно замедлила шаги. Занавески на окнах задернуты. Кошка спрыгнула с перил крыльца, перебежала дорогу. У конторы леспромхоза Анастасия Васильевна остановилась отдохнуть, потерла занемевшую руку. Как тихо вокруг! Сонно дышит река, черной тенью покрылись берега. Две ольхи с обломанными верхушками сиротливо жмутся к школе, в прозрачной дамке лежит Заречье — новый район поселка. Покой, безмятежно дремлющая природа… А на душе неспокойно. Откуда все пришло? Плохи дела в лесничестве? Но месяц назад они не были лучшими. Заботы о службе всегда с ней, а это что-то новое, родилось недавно и раздражает своей неясностью, неуловимостью, будоражит Душу.
В доме Куренкова блестит огонь лампы. Но вот он гаснет, скрипит калитка, и на улицу выходит человек. Похоже, сам мастер.
Чтобы не встречаться с Куренковым, Анастасия Васильевна свернула на боковую дорожку. Ей не хочется слушать одно и то же: «Настасья Васильевна, не притесняй Гаврилу. Зачем нашей дружбой попрекаешь?» И еще что-то в этом роде.
Мастер пошел ей наперерез. Ишь, как торопится! Ну что ж, сейчас он получит хорошую порцию перца. В который раз Парфенов из-за пьянства или опаздывает на работу, или лежит больной. Куренкова бочка не свалит, здоровье у него геркулесовское.
Анастасия Васильевна швырнула мотыги на землю и приготовилась отчитать друга Парфенова. Но к своему удивлению в подходившем человеке она увидела Баженова. Он был без фуражки, на плече висела плотно набитая бумагами полевая сумка.
— Анастасия Васильевна, здравствуйте! Я так рад был увидеть вас. Разрешите мне вас проводить? Хочется с вами побеседовать. Понимаете, у меня удача, и еще какая!
— Какая же удача у вас? — спросила Анастасия Васильевна, радуясь встрече. Ее тревоги вдруг исчезли, на душе стало легко, покойно. Что с ним? Его не узнать. Куда девалась его постоянная броня: ироническая полуулыбка, холодновато-вежливый тон. Лицо оживленное, улыбка широкая, светлая.
— Мне стала ясна важная деталь машины, которую я давно задумал. Мою мысль подтолкнул Куренков. Он отлично знает лесное производство. С удовольствием провожу с ним вечера.
— Что за машина, если не тайна?
— Вас интересует? — живо спросил Баженов.
— Да, конечно. Если у вас есть желание, расскажите.
Баженов отобрал у нее мотыги и, не спрашивая, что это такое, пошел с ней рядом. Он с увлечением рассказывал о своем изобретении. Как долго ему был неясен один очень важный узел его машины. Как он бился еще в Ленинграде, искал нужные пути. Ищешь, кажется нет конца, и вдруг…