Анастасия Васильевна слушала и раздумывала. В республике много леспромхозов. У них — передовая техника, квалифицированные кадры, хорошая организация труда. Весь край — огромный зеленый цех. Сырье под рукой. Уголь, руду надо добывать из недр, а лес бери с поверхности земли, только не ленись. Лесозаготовители убеждены, что запасы сырья в Карелии неисчерпаемы. Опасное заблуждение. В Петрозаводске на семинаре лектор говорил: «Беломорские леспромхозы за семь лет вырубят свой лес, а дальше им податься некуда: впереди море». А кто-то из лесоводов высказал опасение, что через тридцать лет могут остановиться все бумажные комбинаты: исчерпается все сырье, если вовремя не принять мер. Не надо забывать, что половина карельской земли под водой. Тысячи озер и рек!
Кованен вручал отличникам соревнования почетные грамоты и значки. За Куренковым на сцену потянулись его «рябчики»: Тойво, Хельви, Оксана, Петр. Затем попросила слово Анастасия Васильевна.
Она решительно поднялась на сцену, подошла к рампе, чтобы быть поближе к залу.
— Дорогие товарищи! От всего сердца поздравляю вас с победой. Радуюсь вместе с вами. Мы, работники лесничества, гордимся тем, что работаем бок о бок с таким замечательным коллективом, как ваш, с такими товарищами, как мастер Куренков и его рабочие. Михайла Кузьмич, — Анастасия Васильевна обратила лицо в правый угол зала, где сидел Куренков в окружении молодежи, — наше лесничество поздравляет вас и ваших рабочих и благодарит вас за бережное отношение к молодому лесу.
— Да мы, как все… — смущенно пробасил Куренков в тишину зала.
— Если все лесорубы, — подхватила Анастасия Васильевна, — поймут всю ответственность перед потомками за судьбу нового леса, Хирвилахтинский леспромхоз оставит по себе добрую память. Через десять лет вы покинете эти места, уйдете на новые лесные просторы. Можно оставить после себя пустыри и осину на месте лесов, которые мы сейчас вырубаем для нужд страны, но можно оставить молодые хвойные леса, они со временем превратятся в великолепные боры, и за них наши дети и внуки скажут нам «спасибо».
— Товарищи! К вам обратились с призывом: «Дадим Родине больше леса!» Я хочу добавить к этому: «И оставим на вырубке молодые отличные леса!» Весной мы начнем посев хвойных. Мы ждем от вас товарищеской помощи. Без вас нам не справиться. Пусть этот посев покажет нашу общую любовь к лесу, сознание своего долга перед Родиной, пусть он станет первым плодом совместных усилии лесоводов и лесорубов во имя будущего.
— Памятник себе хочет заработать, — сказала Стрельцова.
— Она хорошо говорила, — робко возразила жена Любомирова, сидевшая рядом с секретаршей мужа.
— На этом, товарищи, разрешите закончить торжественную часть нашего… — начал Кованен, но Куренков перебил его.
— Дозволь, Павел Антонович! Люди за помощью обращаются. Какой ответ дадим? — Куренков вышел к сцене. — Я, конечно, плохой оратор, привык сразу рубить под корень. Не гоже оставлять после себя землю дикую. Слушайте, дружки-мастера! — крикнул Куренков в зал. — Андрей Захарыч, Рейно Николаевич, Альберт Олафович, принимайте наш вызов без бумажек. Мои ребята не откажутся. Подсобим лесоводам. Дерево сажают раз в сто лет…
— Михаил Кузьмич, ваше предложение мы обсудим в деловой обстановке, — сказал Кованен.
В фойе Куренкова окружили мастера. Спорили, шумели, раздавались недовольные голоса. «Тащить на себе лесничество? Пусть государство о них заботится!»
Стрельцова подкараулила Баженова у выхода из зала.
— Алексей Иванович, мы вам оставили место. Концерт дают ленинградские артисты. Как вам нравится Самоцветова? Лезет со своими делами в наш праздник. Какой назойливый человек!
— Я этого не нахожу. Прошу извинения…
Баженов с полупоклоном оставил Стрельцову и стал пробираться сквозь толпу к Анастасии Васильевне. Зоркие глаза Стрельцовой ничего не пропустили: ни его улыбки, когда он пожимал руку Самоцветовой, ни радостного выражения ее лица.
Жена Любомирова никак не могла понять, отчего Анна Корнеевна вдруг нахмурилась, разговаривает сквозь зубы и даже лицом пожелтела. Что случилось? Весь вечер была весела, а сейчас так раздражена?
К началу концерта и зал пришли Любомиров и Кованен. Баженов исчез. В зал вернулась одна Анастасия Васильевна. «Виснет ему на шею, а он от нее бежит», — злорадно, но с облегчением подумала Стрельцова. Она наклонилась к Любомирову:
— Вас увлекла горячая речь защитницы лесов!