— Меня радует, что моя внешность соответствует той роли, которую мне приходится исполнять в жизни.
— Вы действительно не очень правдивая молодая леди. Я помню, что мне пришлось вам это заметить еще во время нашей первой встречи. Вас ведь как раз очень огорчило то, что я в вас сразу угадал гувернантку.
Я почувствовала, что краснею от негодования.
— Если я гувернантка, это не значит, что я должна терпеть оскорбления от незнакомых мне людей.
Я встала с упавшего дерева, на котором сидела, намереваясь уйти, но он положил ладонь на мою руку и сказал почти умоляющим тоном:
— Прошу вас, давайте поговорим немного. Мне нужно вам кое-что сказать. Есть вещи, которые вы должны знать.
Мое любопытство взяло верх над гордостью, и я снова села.
— Так-то лучше, мисс Ли. Вы видите, я помню ваше имя.
— Чрезвычайно любезно с вашей стороны! Просто невероятно, что вы снизошли до того, чтобы заметить имя простой гувернантки, да еще сохранить его в памяти.
— Вы словно еж, — сказал он. — Стоит только произнести слово «гувернантка», и вы сворачиваетесь в колючий клубок. Вам нужно привыкнуть к вашему положению, ведь нас всех учили, что мы должны довольствоваться уделом, данным нам судьбой, разве не так?
— Раз я — еж, значит, по крайней мере, я не беззащитна.
Он засмеялся, но через минуту его лицо приняло серьезное выражение.
— Я не обладаю даром предвидения и ничего не знаю о хиромантии. Боюсь, что я обманул вас, мисс Ли.
— Вы думаете, что я поверила вам хоть на мгновение?
— И не на одно мгновение, мисс Ли. До самой этой минуты вы не раз думали обо мне и о том, что я вам наговорил, спрашивая себя, что за этим стоит.
— Вы ошибаетесь, я вообще о вас не вспоминала.
— Опять ложь! Я начинаю думать, что молодая леди, столь мало уважающая правдивость в разговоре, не очень достойная воспитательница для маленькой Элвиан.
— Поскольку вы — друг этой семьи, вы должны их немедленно предупредить об этом.
— Да, но, если Коннан ТреМеллин из-за этого уволит гувернантку своей дочери, это будет так печально! Я буду бродить по этим лесам без всякой надежды встретить вас.
— Я чувствую, что вы очень легкомысленный человек.
— Это правда. И мой брат был легкомысленным. Моя сестра — единственный достойный представитель нашей семьи.
— Я с ней уже встречалась.
— Что вполне естественно, так как она — частый гость Маунт Меллина. Она обожает Элвиан.
— Это тоже естественно, ведь она — ближайшая соседка ТреМеллинов.
— И мы с вами, мисс Ли, тоже теперь — ближайшие соседи. Что вы по этому поводу ощущаете?
— Абсолютно ничего.
— Мисс Ли, вы не только не правдивы, но еще и жестоки. Я надеялся, что вас обрадует мой интерес к вам. Я уже был готов сказать вам, что если обстановка в Маунт Меллине станет для вас невыносимой, вам достаточно прийти в Маунт Уидден, и вы найдете сочувствие и помощь. Я убежден, что в моем обширном круге знакомых есть кто-то, кто остро нуждается в услугах гувернантки.
— Почему жизнь в Маунт Меллине должна стать для меня невыносимой?
— Это — гробница, а не дом, а Коннан — чересчур властная личность. Элвиан же — угроза миру и спокойствию всех и каждого. Не говоря уже о том, что атмосфера в доме, с тех пор, как умерла Элис, мало способствует веселью.
Я резко повернулась к нему и сказала:
— Вы советовали мне остерегаться Элис. Что вы имели в виду?
— А-а, значит, вы все-таки помните наш разговор?
— Я запомнила, потому что это прозвучало так странно.
— Элис умерла, — сказал он, — но ее присутствие в доме, тем не менее, ощутимо. Я всегда это чувствую, приходя туда. Все изменилось с тех пор, как ее не стало.
— Как она умерла?
— Разве вы еще не слышали эту историю?
— Нет.
— Я думал, что миссис Полгри или кто-нибудь из горничных рассказали вам об этом. Выходит, что нет. Может быть, они побаиваются гувернантки?
— Мне бы хотелось знать, как это произошло.
— История очень простая. Это может случиться в любой семье. Жена начинает находить своего мужа невыносимым. Она покидает дом, чтобы уйти к другому. Довольно банальная ситуация. Только в случае Элис она имела другую развязку.
Он смотрел на носки своих сапог, как тогда, в поезде.
— Мужчина, замешанный в этой истории, был мой брат.
— Джеффри Нанселлок! — воскликнула я.