Я видела украшенный черными перьями катафалк и гроб, который несли шесть человек и который был накрыт темно-фиолетовой с черным пеленой, я видела корзины цветов и траурные букеты и одетых в черное гостей, вошедших вслед за гробом в церковь.
Потом, когда гроб опускали в могилу, дул холодный ветер, рассеявший лежавший перед этим туман, и зимнее солнце отражалось в позолоченных ручках и украшениях гроба, как бы провожая его в вечную тьму. В церковном дворе стояла тишина, прерываемая лишь криками чаек, похожими на плач ребенка.
Когда все кончилось, гости и с ними Коннан, Селестина и Питер вслед за вдовой поехали в Треслин Холл, мы же с миссис Полгри возвратились домой.
Она настояла на том, чтобы мы вместе выпили чаю в ее комнате. Ее глаза блестели, и я понимала, что она с трудом сдерживает себя, чтобы не заговорить о возможных последствиях происшедшего для Маунт Меллина. Но ее уважение к смерти было слишком велико, и она не сказала ни слова на эту тему.
Сэр Томас не был забыт. В последующие недели я не раз слышала его имя, упоминаемое слугами. Миссис Полгри не одобряла их пересудов и не участвовала в них, но и в ее глазах были заметны напряженное ожидание и беспокойство.
Дейзи и Китти, напротив, не считали нужным сдерживать свою страсть к досужим разговорам. Принося мне по очереди воду для умывания, они обычно задерживались, чтобы поговорить со мной. Мне было интересно, что говорят люди, но спрашивать об этом горничных я не хотела, поэтому выжидала, когда они сами мне что-нибудь скажут. И, конечно же, долго ждать мне не приходилось.
Однажды утром Дейзи объявила:
— Я вчера видела леди Треслин. Она не очень-то похожа на вдову, несмотря на траур.
— Это в каком смысле?
— Ой, не спрашивайте меня, мисс. Конечно, она была бледна и не улыбалась, но в ее лице было что-то такое… Ну, в общем, вы понимаете.
— Боюсь, что нет.
— Китти была со мной и тоже заметила. Как будто она ждет чего-то и рада, что ждать осталось недолго. Хотя все-таки целый год. Мне бы это показалось долго.
— Год? Год до чего? — спросила я, прекрасно, впрочем, зная, до чего должен пройти год.
Дейзи взглянула на меня и захихикала.
— Ведь им же не к лицу было бы сейчас часто видеться, разве не так, мисс? Как-никак умер-то он чуть не на пороге нашего дома. Можно даже подумать, что ему помогли на тот свет отправиться.
— Что за чепуха, Дейзи! Ну кто же мог это сделать?
— Вот это-то как раз и не узнаешь, пока не разберешься во всем.
Разговор принимал опасный оборот. Я посмотрела на часы и сказала, что уже поздно и мне пора одеваться.
Когда она ушла, я подумала: «Значит, о них говорят. И к тому же кое-кто думает, что сэру Томасу помогли умереть».
Интересно, смогут ли они соблюдать осторожность. Я вспомнила, как Филлида однажды сказала мне, что влюбленные ведут себя, как страусы, — они прячут голову в песок, думая, что если они никого не видят, то и их не видит никто.
Да, но ведь Коннан и леди Треслин не были молодыми, неопытными любовниками. Напротив, думала я с горечью, опыта у них хватает, и они знают людей, среди которых живут. Они будут очень осторожны.
Когда я в тот день как обычно гуляла по лесу, я вдруг услышала звук конских копыт неподалеку и затем голос леди Треслин:
— Коннан! О, Коннан!
Значит, они встречались… Да еще так близко от дома, что было совсем уж неразумно.
Мне было не видно их за деревьями, но до меня долетели обрывки их разговора.
— Линда! Тебе не нужно было приезжать сюда!
— Я знаю, знаю… — она понизила голос, и я не услышала конца фразы.
— И посылать записку было неосторожно, — сказал Коннан. Его мне было лучше слышно, может быть, потому, что я так хорошо знала все его интонации. — Твоего посланца ведь мог увидеть кто-то из моих слуг. Ты же знаешь, как они любят сплетничать.
— Я знаю, но…
— Когда ты получила это?
— Сегодня утром. Я не могла не показать тебе его.
— Это первое письмо?
— Нет, первое было два дня назад. Вот почему я должна была увидеть тебя, несмотря ни на что. Я боюсь, Коннан…
— Это просто чьи-то козни. Не обращай внимания, забудь об этом.
— Прочти его! — воскликнула она. — Ты только прочти и увидишь, почему я боюсь.
Наступила пауза, после которой Коннан медленно произнес:
— Понятно… Единственное, что можно сделать, это…
Конец фразы заглушили копыта лошадей и шуршащие под ними листья.
Через несколько секунд они могли проехать в двух шагах от меня. Я поспешила вглубь леса и потом домой. На душе у меня было очень неспокойно.