Мы выехали к самому узкому участку тропинки, и я увидела, что там было еще более скользко, чем везде. Я натянула поводья, чтобы Джесинс замедлила шаг, и, оглянувшись, сказала Элвиан, чтобы она сделала то же самое.
И в этот момент я услышала треск ветвей и грохот. Я быстро повернулась и увидела падающий сверху большой камень. Он пролетел в нескольких дюймах от головы Джесинс и скатился с обрыва к морю.
Джесинс испуганно попятилась назад. Наше счастье, что я была опытной наездницей и сумела удержать ее — ведь от страха она могла прыгнуть в сторону, и тогда мы бы свалились с обрыва. Через несколько секунд все было позади: слыша мой голос, она успокоилась, хотя у меня самой еще от страха дрожали руки.
— Мисс! Что случилось? — крикнула Элвиан.
— Все в порядке, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос не выдал моего потрясения. — Ты молодец, прекрасно справилась.
— Я думала, что Черный Принц сорвется в галоп — я его еле удержала.
«Он и сорвался бы, если бы Джесинс понесла», — подумала я. Мне захотелось скорее съехать с этой тропинки. Я посмотрела на нависающий над ней край скалы и сказала:
— В такую погоду эта тропинка небезопасна, нам надо поскорее выбраться на дорогу.
Я не знаю, что я рассчитывала увидеть там, но несколько секунд я, не отрываясь, смотрела на растущие наверху кусты. И вдруг я увидела — или мне показалось? — что кусты шевельнулись, как будто в них кто-то прятался — что было бы совсем нетрудно. Что если упавший передо мной камень расшатался из-за дождей и кто-то воспользовался этим, чтобы попытаться избавиться от меня? Для этого всего-навсего надо было толкнуть его в тот момент, когда я, в качестве прекрасной мишени, проезжала под ним. Предвидеть мое появление там было несложно, так как мы с Элвиан каждый день проезжали по этой тропинке примерно в одно и то же время.
Я невольно вздрогнула и сказала:
— Давай поедем вперед. До дороги осталось совсем немного.
Элвиан молчала, но, когда через несколько минут мы выехали на дорогу, она как-то странно посмотрела на меня. Я поняла, что от нее вовсе не укрылась опасность, которую мы чудом миновали.
Только когда мы были уже дома, я поняла, что была напугана гораздо сильнее, чем осознала сначала. В моей голове складывалась страшная своей ясностью картина: сначала погибла Элис, потом внезапно умер сэр Томас, а теперь и я, которая должна была скоро стать женой Коннана, чуть не нашла свою смерть на тропинке над морем.
Как же мне хотелось поделиться своими страхами с Коннаном!
Но я не должна была забывать о здравом смысле и отворачиваться от реальности из страха перед тем, что она может означать для меня. Что если Коннан на самом деле никуда не уехал? Что если в его планы входило, чтобы во время его предполагаемого отсутствия со мной произошел несчастный случай? Я опять представила себе леди Треслин на рождественском балу. Я представила себе ее красоту, ее чувственную, роскошную красоту. Коннан признал, что она была его любовницей. Была? Разве может кто-нибудь, знавший любовь этой женщины, отказаться от нее и предпочесть меня?
Недаром его предложение мне было таким внезапным и было сделано именно тогда, когда предстояла эксгумация тела сэра Томаса.
От этих мыслей можно было сойти с ума, и я не знала, с кем мне поделиться ими, к кому обратиться за помощью.
Питер и Селестина были единственные, о ком я могла подумать, но и им я не могла рассказать свои жуткие подозрения по поводу Коннана.
«Не паникуй, — говорила я себе, — успокойся и подумай, что можно сделать».
Я подумала о доме — огромном и полном секретов, о доме, в котором были потайные окошки, через которые можно было следить за происходящим в другой комнате. Вполне возможно, что таких окошек было больше, чем я знала. Может, и сейчас кто-нибудь наблюдает за мной в глазок?
Вспомнив о глазке в комнате мисс Дженсен, я вдруг подумала и о ней. А что если мне попробовать с ней встретиться? Я помнила адрес, названный мне Питером. Вполне возможно, что она все еще жила в доме его друзей. Я не знала, что мне может дать эта встреча, но мой страх толкнул меня к каким-то действиям, и в тот момент это было единственным, что я могла предпринять.