— Какого дома? — спросила Селестина.
— Этого. Мисс Дженсен побывала в каком-то поместье той же эпохи и сравнила «глазок прокаженных» в той часовне с нашим. Она говорит, что наш уникален.
— Правда? Это очень интересно.
— По ее словам, наш больше и как-то иначе устроен.
— Я уверен, что Селестина умирает от желания пойти в часовню и посмотреть, — сказал Питер.
Она улыбнулась мне.
— Как-нибудь в другой раз мы посмотрим с вами вместе. Вы собираетесь быть хозяйкой дома, так что вы должны проявлять к нему интерес.
— Меня не надо уговаривать, — ответила я, — мне он очень интересен. Я собиралась просить вас рассказать мне о его истории.
— С удовольствием, — сказала Селестина с теплой улыбкой.
Я спросила Питера, каким поездом он едет, и он сказал, что его поезд уходит в десять.
— Я поеду на станцию верхом и оставлю лошадь там в конюшне. Мой багаж уже отправлен. Я не хочу, чтобы меня провожали. В конце концов я собираюсь вернуться не позднее, чем через год, — разбогатевшим. До свиданья, мисс Ли. Я вернусь. А если вдруг вы решитесь поехать со мной, то даже сейчас еще не поздно.
Он говорил легкомысленным тоном, и в его глазах сверкали насмешливые огоньки, и я подумала: «Интересно, что он скажет, если я соглашусь на его предложение и расскажу ему о моих подозрениях в адрес моего жениха?»
Я спустилась вниз проводить Питера. У дверей собрались все слуги, так как Питер был всеобщим любимцем. Китти и Дейзи были явно огорчены его отъездом.
Попрощавшись, он подсадил на лошадь Селестину и сел в седло. Надо сказать, он прекрасно смотрелся верхом на лошади — Селестина рядом с ним совершенно терялась.
Уже тронув лошадь, он напоследок крикнул:
— Так не забудьте, мисс Ли, если передумаете, я вас жду!
Все засмеялись, и я вместе с ними, но у меня было чувство, что всем было немного грустно из-за того, что Питер уезжает.
Когда мы все вернулись в дом, миссис Полгри сказала мне:
— Мисс Ли, я могу поговорить с вами?
— Конечно. Вы хотите, чтобы я зашла к вам?
— Если можно.
Как только мы оказались в ее комнате, она объявила:
— Я только что узнала результаты вскрытия. Естественная смерть.
У меня словно камень с души упал.
— Боже мой, как я рада! — воскликнула я.
— И я тоже. Мы всегда должны быть рады этому, учитывая, что он умер по дороге из нашего дома.
— Значит, все это было самой настоящей бурей в стакане воды.
— Получилось так. Но вы же знаете, мисс Ли, раз уж пошли разговоры да сплетни, что-то надо было сделать, чтобы с ними покончить.
— Представляю себе, какое это облегчение для леди Треслин.
Миссис Полгри взглянула на меня с некоторым смущением, и я поняла, что она пыталась вспомнить, что она мне такого наговорила в свое время об отношениях между леди Треслин и Коннаном. Не удивительно, что она испытывала неловкость в виду того, что я вдруг оказалась невестой ее хозяина. Чтобы навсегда избавить ее от этого чувства, я сказала:
— А я надеялась, миссис Полгри, что вы предложите мне чашечку вашего замечательного Эля Грея!
Ход оказался верным, так как она тут же принялась хлопотать, доставая из буфета все необходимое, и, когда чай был готов, даже решилась извлечь на свет божий заветную бутылку виски. Таким образом, наши прежние отношения были полностью восстановлены к полному удовлетворению обеих сторон.
За чаем мы говорили о хозяйственных делах, но моя голова была занята другим. Я снова и снова повторяла себе, что раз сэр Томас умер естественной смертью, то даже если леди Треслин действительно покушалась на мою жизнь, Коннан к этому абсолютно не причастен, и у меня нет никаких оснований не верить в его любовь ко мне.
В девять часов, когда дети легли спать, я вышла из дома подышать воздухом. Вечер был теплым, и в воздухе уже пахло весной.
У меня было приподнятое настроение, потому что вот-вот должен был вернуться Коннан, и я стояла у крыльца, надеясь услышать стук копыт на ведущей к дому аллее. Простояв некоторое время в полной тишине, я вдруг действительно услышала, что к дому кто-то едет верхом. Через минуту показался всадник, но это оказалась Селестина, и ехала она не по аллее, как обычно, а со стороны леса.
— Добрый вечер, — сказала она, слегка задыхаясь. — Я приехала навестить вас. Питер уехал, и я почувствовала себя очень одинокой. Грустно думать, что я теперь не скоро его увижу.
— Да, это действительно грустно.
— Я ведь его очень люблю, несмотря на все его легкомыслие. А теперь вот я потеряла обоих братьев.