- Судить да рядить будете после, когда уеду, – оповестила присутствующих, те переглянулись. – Слышала, как вы мне косточки перемывали. Понимаю, не похожа на местных аристократов, что уж… Знаете небось, что из купцов отец мой покойный, мир праху его! Однако, прошу любить и жаловать госпожу такую, раз уж судьба решила, и я здесь!
Ларс и Ильзэ поклонились, начали лепетать что- то про прощение и обещания быть внимательнее. Нина прервала:
- Довольно, поговорим о делах. Воды- то дадите, хозяюшка?
Дали чего- то кислого, но приятного, вроде яблочного сидра.
- Ваша милость, простите, угостить нечем, если только сельдь малосольная Вам по душе! Парни с моря вернутся, тогда свежей рыбы подать могу…– мягко и услужливо предложила Ильзэ.
- А хлеб ржаной есть? – спросила, сглатывая слюну, попаданка.
Бабка (Да бабка ли? Лет 50, просто замученная или морем просоленная) обрадовалась, метнулась к печи, и вскоре на столе стояла щербатая миска с ломтями темного хлеба, миска с селедкой под луковой подушкой и … отварная холодная картошка!!!
Ларс смотрел на скромные угощения и трясся внутри: подведет тетка Дан его и себя под монастырь! Подать госпоже холодную картошку, ой- ё- о- о!
Ильзэ тоже тряслась, но другого- то не было!
Однако реакция новой госпожи их удивила. Та, глядя на тарелку с селедкой, сглотнула, на картошку вытаращилась, будто родню увидела, а потом и вовсе ошарашила:
- А аквавит есть (датчане гонят водку (аквавит или «живая вода») примерно с 13 века, предпочитая максимально прозрачную с тминным ароматом)?
Ильзэ посмотрела на Ларса, неуверенно кивнула и выставила на стол глиняный штоф, вытащив его из сундука вместе с маленькими рюмочками. Ларс подхватил штоф, плеснул спиртовую влагу в стопку (навскидку грамм30- 40) и уставился на виконтессу.
- Чего смотришь, герр Бор? Себе и ей тоже наливай, не одной же мне пить? – дождавшись выполнения приказа, Нина, послав приличия к черту, тостанула. – Ну, за знакомство! – выдохнула в сторону и залпом (глоток) выпила...водку! Не глядя на офигевших собутыльников, положила ножом (!) на хлеб кусок селедки и, замычав от удовольствия, закусила.
- Еще нож есть? – прожевав, спросила все еще сидящую со стопкой в руке Ильзэ. – Руками есть картошку?
Ларс под шумок хлопнул стопочку, также ножом подхватил селедку на хлеб (Нина потом только узнала, что именно то, что она,сама того не зная, положила селедку на хлеб, как истинная данка- датчанка, расположило к ней и Ильзэ, и старосту) и толкнул хозяйку дома, мол, чего сидишь? Та очнулась в очередной раз, выпила и метнулась к печи за еще одним ножом .
После третьей стопки Нина взяла слово.
- Ну, рассказывайте, как картошку растите.
Просидели за разговором час, не меньше. Ларс расслабился, выпил больше женщин, но вел себя прилично. Ильзэ делилась опытом выращивания заморских клубней, а Нина мотала на ус.
Оказалось, что овощ сей известен здесь давно, но к нему отношение не очень. Причина? Не у всех получается вырастить такие же, как у тетки Дан, клубни, вот и предпочитают зерновые да капусту. Бабка училась у монахов на востоке острова по молодости, потом сама опытным путем дошла до технологии, по которой у неё на огороде в пол- акра (20 соток) урожая хватает на всю деревню.
Остальные деревенские обменивают ее клубни на другие овощи, так и живут. Нина вспомнила, что картошка на песке растет лучше, чем в глинистой земле. Наверное, это и определило предпочтения местных жителей. Ларс сказал, что в других деревнях тоже есть умельцы, но массово картошку не сажают - ее казна в оброк брать отказывалась.
«Странные люди, – думала про себя захмелевшая попаданка. – Надо этот вопрос проработать. А Ильзэ пригласить в дом, пусть научит Иду и меня, будем с картошкой! Неплохая бабка, хоть и явно с норовом».
Заглянувшие «на огонек» младшие Петерсены были накормлены той же картошкой с рыбой, и гости засобирались обратно, не дожидаясь рыбаков.
Нина обещалась прийти в деревню самостоятельно – расстояние небольшое, по здешним меркам: около двух датских миль или два с половиной километра…Ну или близко к тому, поскольку в миле было около двух тысяч аллен, которые приравнивались к двум футам, а те, как известно, по тридцать одному сантиметру. Голову сломаешь!
«А чего ж мы так долго на телеге ехали? Пешком минут сорок, ну, час! Или мне так показалось с непривычки? Ай, проехали! – Нина была благодушна, поэтому махнула рукой на все вычисления. – Ох, палишься, госпожа попаданка! Чего удумала пить с подданными? Селедочки захотелось? Ладно, спишем на купеческую сущность, но больше никакого панибратства вне дома! Мухи – отдельно, котлеты–отдельно, это тебе не демократия 21 века».