* * *
Собственно Рождественскую службу обитатели Мозеби пропустили: 25- го внезапно повалил мокрый снег, и мужчины решили никуда не выезжать. Ивер, на правах старшего мужчины, прочел положенные молитвы, Ида с мальчиками спели пару псалмов, тем и ограничились.
Нине вдруг захотелось чего- то эдакого, и она решила испечь не сложный по набору продуктов, но капризный в исполнении сметанный торт на сковороде.
Тесто должно быть жидким типа блинного, коржи следует печь быстро, чтоб не высушить, а потом каждый промазать взбитой с сахаром сметаной и выставить на холод. Настроение у попаданки было удивительно бодрым, погода соответствовала, и последняя сметана «ушла в закат»!
Пока настаивался торт, Розанова приготовила любимый когда- то, но дорогой для пенсионерки салат из трески с грибами. Тоже просто, но весь смак именно в хорошей, пусть и стоившей как осетр, неперемороженной, треске – где же такую найти в окруженной морями России? А тут – пожалуйста!
Грибы белые замочила, рыбу и их отварила (супчик из бульончиков на два дня!), лук и грибы пожарила, майонез намешала – и вуаля: слоеный рыбный салат готов! Ложку съешь – до ужина сыт!
* * *
После таких изысков ни ходить, ни делать ничего не хотелось…Домочадцы попаданки собрались в кабинете, лениво пили чай и смотрели на огонь в камине…За окном в сумерках все еще падал снег, слегка подгоняемый ветром, было уютно и спокойно.
- Фру Нинель, расскажите сказку! – вдруг попросил Нильс.
Нина выплыла из задумчивости.
- Да, госпожа, расскажите! – поддержала мальчика Айрис, усаживаясь поудобнее.
- Ребята, ну какую же я могу рассказать сказку? Разве она будет интересна вашим родителям? – протянула с намеком Нина.
Матиас и Янис, обычно молчаливые, переглянулись с командиром и выдали:
- Миледи, наверняка у Вас в запасе есть истории, которые будут интересны и большим мальчикам, да? Ида, не бей меня, буду ссат…Короче, тебе же потом стирать! – заржал Янис, отпрыгивая от замахнувшейся на него в притворном гневе Иды.
- Вот солидная тетка, мать семейства, а мысли у тебя, посмотрю…- снова заговорил было Янис.
Все рассмеялись, и к просьбе сына и подчиненного присоединился Ивер.
- Да, фру Нинель, поведайте что- нибудь… Под праздник и погоду… Душевное.
«Что же припомнить такое? Любила я на Новый год старые фильмы смотреть…Может, «Дуэнью» пересказать? Там и песенки милые, мотивчик напою…Или лучше «Детей капитана Гранта»? Тут же плавают туда- сюда, и вроде колонии открыли, туда даже некоторые аристократы с семьями уехали…А почему бы нет? Или…Точно, про Суворова и его детство!»
* * *
Фалькстар замер в торжественной тишине, небо спустилось почти к земле, чтобы наблюдать за празднующими Рождество людьми, а в освещенном камином кабинете стоящего посреди поля особняка Мозеби иномирянка рассказывала историю жизни великого соотечественника – необыкновенно талантливого военачальника, родившегося слабым и болезненным, но доказавшего себе и другим, что для упрямого и уверенного человека нет преград в достижении цели.
* * *
Говорила Нина до ночи, язык заплетался, когда закончила… Слушатели, прерывая «акына», вступали в беседу, когда речь зашла о военных стратегиях и победах Суворова, бурно реагировали на отношение царя к выдающемуся полководцу, смеялись над шутками опытного военачальника в отношении молодого Кутузова (библиотекарь пересказывала книгу советского писателя С. Алексеева о детстве русского генералиссимуса).
После того, как виконтесса завершила свой рассказ, вдруг заговорил Петерсен- старший:
- Спасибо, госпожа, очень порадовали! Я вот думаю, почему бы Вам не записать эти сказки и не напечатать?
Нина уставилась на охранника с недоумением. Напечатать? Где? Зачем?
- Ивер, не думаю, что такое…– попыталась высказаться виконтесса.
- Госпожа, подождите! Я вот в городе когда был, слышал: мэр заставляет лавочников и прочих торговцев покупать новостной листок, что ратуша печатает. Нет, это не совсем его идея – от него требуют столичные власти, мол, это тоже источник дохода для казны. Так вот, вроде и не дорого, монетка в восемь скиллингов раз в неделю, в месяц – тридцать два, в год набегает триста восемьдесят четыре или шестьдесят четыре марки! А это – десять с лишним далеров получается!
Присутствующие присвистнули – однако, арифметика! Ивер заметил, какое впечатление произвел его рассказ, и продолжил: