Заинтересованно смотрел молодой русоволосый мужчина рядом с графом. «Баронет…Лунге? Подчиненный графа, раз около него сидел… Приятный, хоть и не красавец» – отметила хозяйка дома.
Смущался (или притворялся?) некий златокудрый херувим, исполненный очей, чей вид, как и наряд, был нарочито скромным, но во взгляде на неё, Нину, иномирянка успела различить проскользнувшую брезгливость вперемешку с …ревностью?!
«Не может быть!» – внутренне охнула Розанова от невероятной догадки…Однако! Следующий взгляд ангела в сторону последнего участника мизансцены был красноречивее некуда… «Упс!»…и «Хмм…».
Последним среди равных, то есть, высоких гостей, но первым по степени «впечатлённости» возникшей в дверях леди Флетчер, был действующий мэр Нюкьёбинга, виконт Йеппе Тройлле .
Прошло несколько минут, а он все еще не мог справиться с шоком, особенно, когда она лебедушкой подплыла к мужской группе, и стало ясно, что смотреть на виконтессу некоторым гостям придется снизу вверх!
Родственник опекуна был хорош собой, вот только росточком не вышел – 165 см от силы! Светловолосый, почти платиновый блондин, голубоглазый, с яркими чувственными губами, с ямочкой на гладковыбритом подбородке, с прямым породистым носом, ноздри которого нервно раздувались от … возмущения или возбуждения?
Нина поставила бы на второе, потому что проходящий шок уступал место похотливому интересу, не увидеть который в глазах явного ловеласа было невозможно! Козёл!!!
Нина про себя гордо фыркнула: ещё бы он не засмотрелся! Нинель Флетчер была хороша: высокая, сияющая молодостью, в перешитом Айрис по ее нынешней, весьма аппетитной, фигуре платье из шелковой тафты цвета болотной зелени с небольшим декольте, прекрасно оттеняющей ее рыжеватые волосы и отдающие зеленью глаза, в необычном кружевном («ришелье») чепце, из под которого кокетливо спускались по лебяжьей шее подвитые локоны, с розовыми, изогнутыми в легкой улыбке губами…
Обнаженные по локоть руки с длинными тонкими пальцами и изящными запястьями, покрытые едва заметным загаром, как и тронутое румянцем овальное лицо, ресницы- опахала, из- под которых хозяйка Мозеби чуть лукаво посматривала на мужчин…
Мягкий бархатистый голос прошелся лаской по ушам избалованных женским вниманием представителей данской дворянской элиты…
Ни жеманства, ни откровенного кокетства, лишь исполненное достоинства и …величия (?) появление виконтессы заставило гостей не только удивиться несоответствию ожиданий и реальности, но и срочно пересмотреть тактику поведения в отношении владелицы поместья.
* * *
«Хм, а она весьма недурна…И явно не глупа, чтобы ни говорил мальчишка Тролле» – подумал про себя граф Хольгер Гёльдерстейн- Маассэ, один из королевских советников, сменивший по весне «ушедшего» в отставку Земельного министра.
Нынешний сбор налогов был для герра Хольгера способом не только пополнить казну, проявив себя при этом, но и познакомиться с новыми владельцами бывших охотничьих угодий, где он любил бывать раньше. Граф не одобрял продажу земель на острове, сожалел, что в свое время уступил решение этого вопроса графу Ольсену, попросту психанув, как юнец, и упустил возможность купить кусок Фалькстара себе…
«Ну что ж, посмотрим, что эта дамочка сможет сделать здесь…Темная лошадка, определённо. Впрочем, лишь бы платила!» – решил министр и первым поцеловал в знак приветствия руку Нинель.
* * *
Баронет Асмунд Лунге,хоть и был очарован хозяйкой Мозеби, сумел сдержаться и не бросился расточать ей комплименты, в отличие от лицемерного хлыща Тройлле .
«Совершенно бесстыжий! Только что поливал вдову грязью, а увидев красивое лицо и фигуру, принялся рассыпаться в куртуазностях! Тьфу! Интересно, она слышала наш разговор? Судя по ее поведению и отстраненности, весьма вероятно…Но держится хорошо» – отметил про себя баронет и тоже, отрекомендованный министром, приложился к руке виконтессы, получив в ответ ее благожелательный взгляд.
Нинель Флетчер с поистине царственным видом позволила мужчинам представиться: сначала граф, потом вырвался вперед со своими сомнительными комплементами виконт Тройлле – еле вырвала обслюнявленную конечность, после подошел баронет, приложившийся к ее руке с уважением.
Последним был херувим, сделавший легкий «клювок», не достигший кожи, и стремительно отпустивший женские пальцы, будто касался чего- то неприятного.
«Ишь ты, подишь ты, какая цаца, баронет Педер Хуитфолд, очень говорящее имя! Осчастливил, неделю мыться не буду! Господи, помоги мне пережить этот визит!» – Нина изо всех сил старалась сохранить на лице подобающее выражение и не дать раздражению выйти из- под контроля. Она и так нервничала, а тут еще спектакль смотреть пришлось.