* * *
Это случилось в самом конце февраля: погода шалила, но весна пробивалась, как и зелень на полях. Нина, воспользовавшись оттепелью и ясным днем, решила доехать до монастыря, где Лейс формировал обоз в порт – там понадобились зерно и продукты, Ларс договорился со знакомым каптенармусом о покупке их сохраненного товарного запаса.
Она уже готова была выйти, как в дом влетел разъяренный виконт. Отбросив в сторону попытавшуюся остановить его Айрис, мужчина буквально затолкал опешившую Нину в кабинет, около которого она стояла, и закрыл дверь.
- Герр Тройлле, Вы что себе позволяете? – Нина шептала не от страха – она просто не могла нормально говорить от офигения, по другому не скажешь.
-Ясебе позволяю? – зашипел в ответ блондин, подойдя к виконтессе и сверля её глазами. – Нет, голубушка, это чтоВысебе позволяете?!
До Нины дошло – обиделся вьюнош: как раз вчера в очередной раз вернула подарки. Она фыркнула, выпрямилась и посмотрела на ярящегося гостя сверху вниз, заставив его поднять голову, чтобы глядеть на женщину снизу вверх, иначе не получалось – Нина была выше. Довольно унизительное положение – для виконта, разумеется.
- Что вы имеете ввиду, виконт? Ваши дары неуместны, Ваше внимание – тоже. Я надеялась, что Вы поймете, наконец, – усмехнулась попаданка.
- Да ты, каланча деревенская, должна быть благодарна, что я, виконт Тройлле, родственник королевской семьи, обратил на тебя внимание! А ты ломаться надумала? – мужчина наступал и продолжал шипеть от гнева.
Нина сделала шаг назад – ситуация становилась все более напряженной. «Мужиков нет, придется справляться самой!»
- Вы о чем это, уважаемый мэр? – «прикинулась шлангом» попаданка.
- Не валяйте дурака,миледи,– язвительно ухмыльнулся гость. – Всё Вы понимаете, не изображайте передо мной святую невинность…Или рассчитываете на благосклонность графа? Не льстите себе, Хольгер женат, и Вы не в его вкусе, уж я- то знаю. Про идиота Брагау вообще забудьте, пока жив король, ему не позволят вернуться, сгниет в этой дикой Москвении! Так что, советую принятьмое внимание,– выделил последние слова наглец, – а то передумаю. Кому Вы нужны здесь?
Блондин торжествующе посмотрел на Нину, а та начала заводиться.
-Милорд,– протянула попаданка, – какое Вам дело до моих устремлений? В Вашу страсть я не поверю ни на йоту, лучше прямо скажите, с чего такая экспрессия? Неужели Вам переспать не с кем, кроме вдовы на задворках мира? Всё настолько плохо? – и пренебрежительно расхохоталась, глядя на заливающий лицо мужчины багрянец.
- Ты- ы- ы!!! Да если бы не пари, ноги моей бы здесь не было, оглобля рыжая! Я проиграл пятьсот далеров и стал посмешищем для друзей! Так что сейчас я тебя поимею и …– не успел договорить виконт.
Нина схватила коротышку за ухо, вывернула эту часть его тела, заставив вытянуть шею и завыть дурниной, и потащила к двери. От неожиданности блондин не смог сразу отреагировать, что дало возможность попаданке довести его, шипящего от боли, до выхода (Айрис распахнула створки, таращаясь на происходящее испуганными глазами).
Увидев открытую дверь, виконт пришел в себя, начал сопротивляться, и Нина отпустила ухо, после чего резко ударила ухажера коленом в пах и с силой оттолкнула сложившегося пополам мужчинку от себя двумя руками.
Виконт не удержался на ногах и вывалился из дома, кулем шмякнувшись на лестничную площадку главного входа. Нина, глядя в глаза свернувшемуся калачиком и зажимающему самое дорогое дворянчику, демонстративно отряхнула руки, фыркнула презрительно, захлопнула дверь, опустила изнутри засов и сползла по стеночке на пол.
- Госпожа- а- а! – бросилась к ней Айрис. – Леди Нинель, что это было?
Нина покачала головой.
- Помоги встать, милая…И чаю завари…
С улицы раздался звериный рев виконта:
- Ты еще пожалеешь, сука- а- а!
«Ага, уже…Катись колбаской по малой Спасской, недомерок!» – скривилась Нина. Запястье болело, сердце колотилось, в глазах кипели слезы. «Вот же гад ползучий, потаскун вонючий! Весь день насмарку!»
* * *
Вечером охранники прочитали госпоже лекцию о необходимости возобновить занятия самообороной, просили, стоя на коленях, прощения за потерю бдительности, каялись и клялись отныне никогда не оставлять ее одну…
Ида и Айрис плакали от страха за госпожу, мальчишки Петерсен ругались на виконта, а Нине было противно и снова тоскливо: упоминание барона расстроило женщину.