* * *
На участке перед домом, по обеим сторонам подъездной дороги, Нина высадила подготовленную загодя рассаду подсолнечника и, после аккуратной вспашки – маис (предварительно замоченный, а то подсох за зиму здорово), перекрестила и помолилась, чтобы все принялось как надо.
Огород был под полным контролем Иды, так что туда виконтесса не лезла особо. Селяне (выразившие желание) получили по кульку мелких, выращенных кухаркой из семян, картошек и, следуя советам Ильзэ и прикопав поглубже в лунки рыбьи потрошка, настроились на будущий урожай.
А Нина стала собираться в Кёпенхейген.
* * *
В особняк пришло письмо от графа Хольгера, в котором тот повторил осеннее приглашение, более того – настоятельно рекомендовал не отказываться и приехать обязательно, поскольку…Ну что- то там случилось, поняла Нинель, и подозревала, что связано это с …графом Ольсеном. Почему? Интуиция? Черт его не знает, но ехать надо!
Послание привёз довольный как слон Эмиль Ниссен. Он же рассказал, что снова вырос тираж листка («Из- за ваших рассказов!»), что в городе все хвалят нового мэра, что Фрида благодарит завсё, обещает найти краску для шерсти (какую- то супер- пупер контрабанду) и заказывает чепцы в неограниченном количестве.
А еще, намекнул юноша, прихлебывая чай с плюшками, если поторопитесь, сможете уплыть на том же корабле, что доставил письмо.
Нина подумала и объявила: «Полундра!». Собрались оперативно, и уже через три дня Нина, Айрис, Ивер, Матиас и гордый, но немного испуганный, Лейс стояли на палубе «Чайки» (ха! той самой!), выходящей из порта Нюкьёбинга , чтобы спустя день сойти на пристани недалеко от улицы Нюйхэвен и направиться в контору к поверенному герру Расмуссену – единственному человеку в столице, на которого спокойно могла положиться сирота Нинель Лунд.
Глава 47
Из дневников Нинель Лунд, виконтессы Флетчер.
15 июля 1771 года, поместье Мозеби.
Господи, как хорошо дома- а- а! Вот скажи мне кто, что псевдо- средневековый иномирный город покажется многолюдным и шумным даже без авто, метро и небоскребов – не поверила бы! А по факту, прожив в столице Дански чуть больше месяца, не чаяла, когда вернусь на остров, в тишь да гладь, когда встреча с соседями – редкость, а единственные раздражающие звуки – это крики чаек и кукарекание петуха Ганса по утрам!
Посещение Кёпенхейгена было, конечно, интересным (увидела и королевский дворец, и театр, и министерство, и парки, да много всего!), насыщенным (встречи, походы по лавкам, закупка всякой всячины), полезным (новые знакомства, масса информации по разным аспектам, наблюдения за людьми), но как же я устала!!!
Пришла к выводу, что без нужды и сюда ездить не буду! Одичала я в глуши окончательно, но нисколько о том не жалею! Не по мне все эти дворянские рауты, бессмысленные чаепития, лицемерные разговоры ни о чём и постоянное напряжение от необходимости соответствовать… Ой, на фиг, на фиг такой график! Кыш!
Если описывать поездку детально – нужен еще один месяц, поэтому запишу лишь основные моменты. Итак, начали!
* * *
Поверенный Пауль Расмуссен был удивлен нашим приездом, но, смею заметить, приятно. Хороший мужик, вот честно! Организовал наше заселение в гостинице «Морская гладь» (опять!), ввел в курс столичных новостей и дал несколько своевременных и нужных советов (типа, ты сюда не ходы, снег башка попадет, совсем мертвый будэш!).Без смеха если- сориентировал по ценам, местам торговли и опасным улицам.
Помимо сказанного, обрадовал известием о ситуации с родней и подарком. Первое касалось отбытия проблемного кузена Ганса Мансельма в колонии, а вернее, на земли Закатного континента (я так поняла, в Америку), случившееся весной этого года по причине полной несостоятельности его как продолжателя дела отца Нинель. Да- с, не справился товарищ…
Как заметил герр Пауль, мог бы он вывести предприятие из долгов, да только подвела Ганса жадность и зависть к успеху других, связался он с темными личностями, влез в еще большие долги и чуть голову не потерял. Пришлось поверенному помогать неудачнику продать всё, что можно, договориться об отсрочке некоторых обязательств и устроить ему место в королевской экспедиции в здешний Новый свет в качестве бухгалтера.
И Ганс, и Расмуссен понимали, что это билет в один конец, но лучше так, чем оказаться или убитым теневыми кредиторами, или в тюрьме за противозаконные действия (что там было, поверенный мне говорить не стал, да и не надо).