* * *
24 декабря 1771 года
Сегодня за рождественским столом у меня собрались домочадцы и старые, и новые…
Ивер в столице встретил однополчан и пришёл ко мне, смущенный, с просьбой принять на службу шесть стражей…Сначала я не поняла, а чего он такой потерянный- то? Нужны люди, это мне давно стало ясно, так чего мяться- то?
Когда же я их увидела, сердце зашлось: худые, одеты кое- как, глаза больные, один и вовсе инвалид, хорошо хоть, с руками…Ивер не уговаривал, он ПРОСИЛ…А мужики стояли и молчали, как перед эшафотом…
Что и кого я в тот момент вспоминала, писать не буду- больно…Миры – разные, жертвы – похожие. Махнула рукой, собирайтесь, мол, прокормим. Ивер выдохнул, а эти посмотрели неверяще, и по их отрешенным лицам потекли слёзы…Господи…
На острове пришлось срочно расширять и обустраивать садовый домик, мастерить кровати (двухъярусные, естессно!), откармливать новичков, пристраивать к делу, отогревать душой…
Теперь у меня есть обувщик и плетельщик сетей Гуннар Йохансен, безногий молодой мужчина, сильный духом и телом (плечи – косая сажень, лицо – иконописное, характер – кремень), одноглазый юркий коротышка- охотник Ньял (гигант, ага)Хансен, спокойные молчаливые отец и сын Лукас и Лассе Томсен, глухой почти, но смешливый и трудолюбивый Сорен Соренсен и агроном- самородок Трюгве Хольм, на пару с Идой развернувшийся в саду и в огороде.
Для Гуннара Матиас планирует за зиму каталку сделать, пока ребята его носят, хоть он и сопротивляется. Ну, это понятно…
Заняла я его сабо из парусины: на деревянную или плетеную подошву – верх из ткани. Ну, покрутили так и сяк, Айрис предложила вышивку сделать простую, Трюгве пообещал найти травки для окрашивания…
А уж как сначала (еще в столице) на меня Айрис наехала (ишь, повзрослела, уверенности набралась, прям ух какая домоправительница, своюхозяйкустроит!): куды притащила барахла немеряно, для чего? А теперь, смотри – идеи у неё прут! Еще и коврик надумала смастерить…Да пускай –зима длинная…
Потом пришло мне в голову наплести мелкоячеистых сетей из льняной нити и по ним вывязывать рисунок – филейное вязание! И хоть руки у Гуннара большие, с заданием справился на отлично: ну вот прям как фабричная канва получилась! Клеточки ровные, размер – с пол- сантиметра, загляденье! И когда я по ней крючком навязала кораблик и облачка (Лейс нарисовал), народ прифигел, Гуннар улыбнулся… Вот и славно!
Все новенькие – одинокие, нищие, но не сломленные и верные. Влились, как тут и были, на меня смотрят как на мать Терезу, аж неловко. Думаю, надо их к вдовушкам моим по зиме наладить, а вдруг?
* * *
Ну, что год грядущий нам готовит? Да что бы ни готовил, справимся, лишь бы не было войны…
Глава 49
Из дневников Нинель Лунд, виконтессы Флетчер
Январь 1773 года, поместье Мозеби
А годы летят, как птицы над островом, да уж…И без инета и ТВ я занята с утра до вечера, только успевай поворачиваться. Вот и за дневник не бралась – некогда… Сегодня ветрено и снежно, чего- то затосковала, дай, думаю, запишу коротенько, что было и чего не было.
Сельская жизнь подчинена земле и сезонам, надеждам на урожай и битве с ним, если случился. Увы, прошлый год был дождливым, зерновые не полегли, но выход – скромный, на продажу Ларс выделил крохи...Спасибо овцам, козам, рукам вдовиц- мастериц, трем сапожникам и остаткам парусины: заткнули финансовую брешь в крестьянском бюджете.
У меня дела были немного лучше благодаря гонорарам за сказки- рассказки, «мозебикским» пуховым платкам (только мой эксклюзив!) и премиям графа: пошло дело с базой данных, амуницией и отчетностью.
В министерстве смогли (граф «прошерстил» кадры, настращал клерков – прониклись, заработали головой) по первым данным от налогоплательщиков оценить ситуацию с производством сельхозпродукции в государстве, влиянием погодных условий на урожай, районированием производства разных сельхозкультур и прочее, за что король наградил министра- советника денежной премией. Герр Хольгер честно поделился, так что некая «подушка безопасности» у меня имеется.
Артель вязальщиц на весенней ярмарке торговала гамашами, носками (железные и латунные спицы – это вам не ломкие деревянные палочки), детскими пинетками, свитерами с простыми узорами, но овер- сайз –эти ушли как вода в раковине, быстро.
Расхватали и парусинки – вышитые особенно, скатерти и салфетки тоже брали. Ну, про мои оренбургские платки и несколько вязаных филейных картин и говорить нечего: Фрида устроила традиционный аукцион, так что доход увеличился в разы.