Свей, вначале обнимавший Ильзе за плечи одной рукой, медленно отодвинул ее за спину, выпрямился, вышел вперед и открыто смотрел на взрослогосына,в чем сомнений не осталось ни у кого из наблюдавших разворачивающуюся на берегу драму – словно отлитые по одной форме, только первый был покрыт патиной лет, а второй сиял входящей в силу зрелостью...
Нина хорошо видела, несмотря на тревогу и накапливающиеся в глазах слезы, как менялось выражение лица гостя: сначала – недоумение, потом – восхищение и гордость, потом – вина и решимость.
Когда расстояние между родственниками сократилось до пары метров, Эйнар остановился, дрожа и сжимая кулаки и губы – не от холода, а от сдерживаемой изо всех сил ярости…и боли. Она лилась из его покрасневших горящих глаз и направлена была на стоявшего напротив высокого человека – егоотца.
- Эйдан, сынок…– хрипло прозвучала просительная фраза ярла, но громкий окрик названного пресек ее продолжение:
- Я – Эйнар , господин, и мой отец Оскар Дан давно покоится в могиле! ВАС я не знаю и попрошу… – голос Эйнара дал- таки петуха..
- Эйдан, я…– снова заговорил ярл, хотя было заметно, как ударили по нему резкие безжалостные слова.
И Эйнар не выдержал: замахнулся, явно собираясь ударить отца, но тут, проявив неожиданную прыть, на его руке повисла всем телом бледная плачущая Ильзэ:
- Неееет, сынок, нет, ты не можешь! Прошу тебя, умоляю, остановись! – женщина мотала головой, выражая взглядом просьбу, мольбу, страх и надежду. – Дорогой, пожалуйста, дай ему сказать… Пойдем в дом, пожалуйста…Тебе надо переодеться, холодно… Пойдём….Ради меня, сынок, ради меня … и себя…Не торопись казнить!
Ярл смотрел на свою обретенную семью и молчал, давая возможность матери и сыну медленно двинуться в сторону дома, потом также медленно пошел за ними. А зрители выдохнули облегченно – вроде, обошлось…
- Так, Нинель, надо отсюда уходить. Пусть поговорят без свидетелей, итак на годы сплетен простолюдинам хватит. Пауль, Асмунд, возвращаемся в усадьбу – скомандовал граф, и все им перечисленные безропотно подчинились.
Буквально через несколько минут на берегу остались лишь местные ребятишки, разбредающиеся редкие соседи Данов (?) (кому повезло казаться утром дома) и прифигевший Янис Йенсен – на яхте…
Глава 56
Вернувшись в Мозеби, Нина не находила себе места, переживая заново картину встречи отца и сына, вспоминая откровения Ильзэ и пытаясь осознать, чем все это грозит ей и остальным…
Ида встревоженно наблюдала за мечущейся по кухне госпожой, пока не бросила:
- Фру Нинель, сядьте и расскажите, что случилось! На Вас лица нет, и гости какие- то растрепанные приехали обратно…Что произошло?
И Нина, плюнув на конспирацию, как могла коротко, описала верной служанке ситуацию…Ида сидела, открыв рот, но не произнесла ни слова, пока Нина не замолчала, выдохшись…
- Ну и дела….– протянула ошеломленная новостями Ида. – И что теперь?
- Не знаю, милая, не знаю…– Нина, выговорившись, немного успокоилась и ощущала себя сейчас измочаленной и выпотрошенной.
Жена Ивера что- то там покумекала и решительно сказала спустя несколько минут:
- Ну, вот и хорошо, что Эйнар дворянин! Поженитесь и будете жить счастливо! Пора бы Вам ребеночка родить!
Нина аж закашлялась от неожиданности!
- Ой, госпожа, ну Вы прям как маленькая! – рассмеялась Ида. – А то мы не видим, что меж вами искры летят! Уж все испереживались за вас. А теперь- то как все ладно повернулось! Ивер про ярла сказал, что мужик настоящий, а что так жизнь пошла – на все воля божья. Однако ж свела их судьба вновь, значит, то были испытания нужные…Так, хватит страдать! Сорен, а давай чего- нибудь эдакое приготовим…Руки займем.
И сметливый домовой притащил КАПУСТУ! Мол, чего время терять, пришла осень – пора квасить! Нина, хохотнув над воспоминаниями о некоем партийном волейболисте из прошлой жизни, повязала фартук и принялась рубить сочные сладкие кочаны.
* * *
До вечера в Мозеби стояла относительная тишина –где и чем занимались гости, хозяйка не интересовалась. Не дети, чтобы за ними приглядывать, сами разберутся!
Действительно: пока Нина сбрасывала напряжение за приготовлением солений, мужики отправились погулять, серых уток пострелять, и на ужин в усадьбе подавали жареных перепелов (Нина была удивлена, если честно –прежде птицу охотники не добывали), отбивные из оленины (мяса хватит на неделю), винегрет (новое блюдо в меню Сорена), отварную картошку и кукурузу на гарнир, традиционные соленья и рыбу, а также снимали пробу с самогонки Ньяла (ну куб- то припер!), настоянной на зверобое.