– Предлагаю закончить на сегодня наше безнадежное собрание, – подал голос Гэйб, – и пойти уже заглянуть под юбку какой-нибудь прелестнице.
– И под чью конкретно юбку ты намерен заглянуть сегодня? – с подозрением покосился на него Лайрон, предчувствуя скорые жалобы жены на очередную истерику очередной фрейлины по поводу сорванной помолвки, – учти, если твои похождения опять лишат мою жену фрейлин, я лично сдам тебя обманутым мужьям и выгоню к чертям из дворца!
Габриэль нарочито удивленно выпучил глаза и с надеждой осведомился:
– А сколько именно и с кем нужно наследить, чтобы ты оказал такую милость и наконец-то отослал меня отсюда?
– Не паясничай! – оборвал король, – думаешь мне нравится тут сидеть? Но я же терплю! И Ри терпит! Вот и ты терпи!
Гэйб обреченно закатил глаза:
– Просто вы оба старые зануды. И только один я молод и готов зажигать огни столицы хоть каждый день, – едко усмехнулся он.
– Мы тоже все еще можем неплохо зажечь, – парировал Лайрон, задетый его словами – правда, Ри?
Азриэль, погруженный глубоко в свои мысли лишь механически кивнул, даже не вникая в суть разговора.
– Отлично, – воодушевился Гэйб, – в таком случае, я предлагаю сегодня же вечером это проверить.
– Каким образом? – осторожно поинтересовался Лайрон, уже сожалея о том, что вообще повелся на провокацию и ввязался в этот разговор.
– Я знаю пару хороших злачных мест в городе, – усмехнулся друг, – там-то мы сегодня и отдохнем!
Лицо Гэйба озарила лукавая улыбка. Глядя в испуганные глаза Лайрона и пустые Азриэля, он уже предчувствовал ночь королевского кутежа и разврата.
***
Следующим вечером Азриэль не спеша брел по пустынному коридору третьего этажа. Голова шумела, а во рту была такая сухость, что даже сглатывать скупую слюну было больно. Виной всему была дикая ночь «королевского веселья», которую устроил его неуемный младший братец. Переодевшись обычными горожанами, они с королем посетили несколько самых популярных пабов города под предводительством Габриэля, где с удовольствием отдавались в лапы коньячного дурмана, пытаясь немного расслабиться и сбросить напряжение последних дней.
В отличие от брата и короля, Азриэль выпил совсем немного, но бессонная прошедшая неделя и скудное нерегулярное питание сделали свое дело и коварный алкоголь быстро запустил свои щупальца глубоко в голову, делая ее хмельной и пустой. Но, когда Гэйб предложил после греха праздности предаться греху прелюбодеяния в ближайшем борделе, Ри все же отказался и отправился к себе. Он не осуждал друзей, отправившихся прямиком в объятия ночных гетер. В конце концов, Гэйб был молод и холост, а Лайрон женат на политике, как и подавляющее большинство монархов, впрочем.
Сам же Азриэль уже давно желал видеть в своей постели только одну женщину. Однако его опасная работа и взрывной непредсказуемый характер избранницы, делали эту мечту труднодоступной. А то, что Ри еще и намеренно утаил от нее некоторые факты о себе, переводило ее в разряд практически недосягаемых. Вряд ли его невеста спустит такое с рук. Невеста… Он едва слышно прошептал слово вслух, пробуя его на вкус и улыбнулся. Оно оказалось таким же сладким, как и женщина, которая под ним подразумевалась. Память услужливо воскресила в воображении милые черты лица, навечно отпечатавшиеся в мужском сердце. Его невеста.
Только она об этом еще не знает. Этот определенно непростой разговор ему еще предстоит пережить. Азриэль не сомневался, что статус невесты девушке придется присваивать насильно. Но сначала необходимо закончить все дела во дворце. А уж потом он поедет, заберет ее и, если потребуется, силой увезет в свой дом. Не зря же он Вирэ – первый паладин его величества.
Судя по всему, Лайрон вчера не рассчитал свои силы и переусердствовал в кутеже, стремясь угнаться за более молодым и выносливым Габриэлем. Потому что сегодняшнюю встречу Его Величество назначил на поздний вечер и перенес в секретный кабинет третьего этажа. Подальше от любопытных глаз.
Азриэль вошел в комнату и застыл. Похоже, в своих предположениях о вчерашнем отдыхе он был весьма близок к истине. Сидевший за столом светлейший король, сиял как никогда. Дополнительную подсветку ему обеспечивали два огромных лиловых синяка, разлившиеся на правой скуле и под левым глазом и переливающиеся всеми оттенками фиолетового спектра. Он сидел, навалившись на стол, со сцепленными в замок руками, и старательно прятал их кисти. Однако, внимательный Азриэль успел разглядеть сбитые костяшки пальцев.