Тут же на кушетке развалился второй очевидный участник, а зная его, Ри не сомневался, что скорее всего и зачинщик потасовки, Габриэль. Вид у того был потрепанный, но весьма бодрый. Руки, свободно свисающие по бокам узкой тахты, так же были украшены исцарапанными костяшками. Азриэль молча прошел через комнату, усевшись в мягкое кресло с любопытством произнес:
– И по какому поводу состоялось столь масштабное сражение?
– Мы защищали честь дамы, – отозвался с кушетки брат и тут же схватился за виски, по-видимому, голова болела не только у Ри.
– А что, в борделе еще у кого-то осталась честь? – удивленно уточнил старший.
– Стражники, отдыхавшие там, отказались платить, – подал голос Лайрон и тут же потупил глаза. Теперь, когда затуманенная выпивкой голова прояснилась, он осознал всю глупость и опасность своего вчерашнего поведения.
Азриэль покачал головой и внимательно глядя на Лайрона произнес:
– Тогда, конечно. Затеять драку с солдатами за то, что проститутке не додали медяков, весьма благородно, а главное, очень разумно. Тебя хотя бы никто из них не опознал?
– Кажется, нет, – сдавленно отозвался Лайрон и обхватил голову руками.
– Отстань, Ри, – встрял в разговор Гэйб. – Пусть солдаты гордятся! Сам король им морды бил!
– В отличие от тебя, я думаю головой, которая на плечах, а не той, что в штанах. – Спокойно отозвался Азриэль.
– Просто тебе там думать нечем, – огрызнулся младший.
– Перестаньте, – застонал Лайрон. – и без вас тошно. Что я теперь Сунне скажу?
Более дворцовых пересудов, его величество боялся праведного гнева супруги. Хоть их брак и был политическим, без намека на какие-либо романтические чувства, он не смотри ни на что испытывал к супруге чувство глубокого уважения и возможно даже любил, какой-то своей особенной любовью. Королева Сунна вела благочестивую жизнь и слыла в королевстве образцом морали и нравственности, имела колоссальное влияние на супруга и весь королевский двор. А кроме того, у нее была весьма тяжелая рука, которой боялись все, от мала до велика, включая даже его величество.
– Нужно было подумать об этом прежде, чем руки распускать, – укорил его Азриэль.
– Всегда правильный, нудный Ри, – закатил глаза Гэйб. – Если бы ты не был моим братом, я давно убил бы тебя за занудство. Но думаю, жизнь тебя еще накажет.
Азриэль хотел было ответить на выпад брата, но внезапно дверь распахнулась и в комнату ввалилось нечто. Увитое с ног до головы длинными зелеными стеблями с широкими зубчатыми листьями и острыми шипами. Оно прокатилось пару метров по мраморному полу и, споткнувшись, упало на пушистый мягкий ковер. Прямо в ноги Азриэлю.
Глава 3. Сюрприз по-королевски
Крис появился в Дархайме ближе к вечеру. К тому времени мы с чертякой уже успели обойти дворец кругом и мало-мальски изучили его окрестности. Друга, как и положено, доставил ко дворцу королевский экипаж. Встретившись у главного входа, мы тут же вдохновенно перебивая друг друга принялись делиться впечатлениями и были рады узнать, что любимая кобыла баронессы разродилась и произвела на свет чудесного пегого жеребеночка.
На этой радостной ноте нашу троицу и застал пробегавший мимо, совершенно запыхавшийся церемониймейстер Билль. Вид у него был, мягко говоря, не совсем церемониальный. Парик съехал набекрень, в уголках глаз потекла подводка, белая пудра неряшливо размазана по щекам, а посаженная у края губ мушка, мигрировала на подбородок. Что именно так разительно повлияло на внешний вид месье Билльмонта осталось загадкой. Заметив нас, он слегка изменил вектор движения и на всех парах ринулся в нашу сторону, остановившись буквально в считанных сантиметрах от Криса.
– Ах, вот вы где! – выдохнул он и слегка переведя дыхание, пропищал чистым фальцетом, – как и обещал, я выяснил почему вас не встретили должным образом! Оказывается, наш штатный извозчик не в меру любит азартные игры и всю ночь накануне пропадал в игорном заведении мадам Тьюк, где с радостью предавался этому греху и еще нескольким сопутствующим! Покинув дом только на рассвете, он конечно же не смог встать вовремя на работу и все проспал!
Закончив обличительную речь, распорядитель выжидающе уставился на нас, очевидно добиваясь какой-то ответной реакции.