Бой быстро закончился. Выполнив миссию пикозонды, рассредоточенные по округе, вернулись к хозяйке. Но то был далеко не конец. Из-под мусора и прочих обломков, скрипя металлом, появились новые колоссы. На этот раз их было гораздо больше, и к ним присоединилась техника, казавшаяся поначалу разбитой. Откуда-то взялись «Пауки» и уже знакомые по первому посещению подлунной базы дроны. Новые атаки были неизбежны. Джелина вернулась в то место, где был обнаружен контейнер. Она перевела перчатку в режим обороны, и зонды окружили её и место над объектом плотным фиолетовым куполом. Сразу же прогремели новые разряды, поглощённые пикозондами. Джелина не обращала на них внимания, пытаясь достать контейнер, застрявший между покорёженной решёткой и корпусом разбитого истребителя. Враги окружали её, непрерывно обстреливая купол, мощность которого невероятно быстро падала. Они пробили его, когда Джелина открыла контейнер.
Взрыв с ярко-зелёной вспышкой разметал все обломки в центре. Ударной волной, эпицентром, которого было местоположение Джелины, смяло и боевые машины, часть из которых сразу вышла из строя. Зелёный свет озарил колоссы и прочих уцелевших роботов, деактивируя их.
В центре зала, где теперь стало гораздо просторнее, и должна была, но не образовалась взрывная воронка, на коленях сидела Джелина. Она закрыла глаза и погрузилась в какой-то транс. Справа лежал открытый контейнер, а в руках девушка зажимала две половинки сломанного пополам сосуда, из которого по-прежнему выходил зелёный газ. Стейн дышала им и с каждым вдохом дымка вокруг неё исчезала. Она впитывалась через кожу лица, поверхность волос, густыми потоками проникала через глаза, ушные раковины и ноздри.
Землеобразование
Как в те далёкие времена
Она воззвала к силе огня,
Чтобы истлевшая Земля
Вернулась из небытия.
Челнок высадил её на поверхности Земли к востоку от тектонического разлома. Из недр одиноким тонким столбом поднимался чёрным дым, едва различимый на ночном небе. Полная луна и яркие звёзды хорошо освещали пустынную долину. Водяной пар вблизи расщелины уже давно выпал инеем, украсив белой пудрой каменные глыбы.
Ещё в транспортнике она скинула куртку и башмаки, оставив лишь чёрные брюки без ремешка и белую блузу. Там же надела дыхательный шлем с малым баллоном на затылке. Дверь челнока открылась, и она спрыгнула, ступая носочками там, где было ровнее. Джелина продвигалась к разлому и по пути скинула всю одежду, оставшись совершенно незащищённой от пронизывающего холодного ветра и пыли которую он нёс с собой.
На краю обрыва она сняла шлем, откинула его в сторону, последний раз посмотрела на Луну, потом в пропасть. Слеза покинула её щеку, стремительно упав вниз. Жар от тела раздувался порывами ветра, но вскоре локоны охватили голубые язычки пламени, от ямочки на животе распространился огонь. Он обнял её словно страстный любовник, проводя ладонью по талии, спускаясь ниже, лаская алым пламенем бёдра, поднимаясь выше между ключицами, замкнувшись на голове в причудливой огненной причёске.
Она ступила вперёд, закрыв веки, но не упала, а воспарила над пропастью, медленно продвигаясь к середине. Пламя усилилось, будто кто-то нарочно подлил масла, разбив глиняный горшок. Она опрокинулась на спину, максимально прогнулась, и что-то подхватило её. Руки, ноги и голова неразличимые в разгоравшемся пламени свисали вниз. Неведомая сила подняла Джелину выше и развернула животом вниз. Она открыла глаза и, глядя в зияющую пропасть, устремилась вниз, наблюдая, как её стенки пролетают мимо.
Неестественно долгий девичий крик раздался по долине. На дне разлома что-то рвануло и подняло серо-чёрный дым. Чередами волн на склоны и через края выбросило множество тлеющих обломков и глыб. Вскоре и сами стенки разлома поползли вниз увлекаемые на глубину неведомой силой. С высоты птичьего полёта когда-то чёрная широкая борозда налилась алыми красками, извергнув на поверхность первую лаву за долгие столетия.
О Расселе и подземном мире
Я Рассел. Сегодня тот самый день. День, когда сто пятьдесят семь лет назад меня достали из инкубатора. В эту жизнь я пришёл, как все, развитым, в теле трёхлетнего ребёнка. Так сказал доктор из медицинского блока, когда проводил экскурсию для подростков из моего инкубационного периода. Мне тогда было тринадцать лет, кажется.