— Я уезжаю, милый… — как-то нехотя сказала Мария Павловна, не желая расставаться со своим любовником поневоле. Борис Викторович обещал ей уйти с головой в книгу, и уже тогда налаживал связь с издателями Мережковскими. Она была в него по уши влюблена, что Бориса весьма забавляло. — Нам подарили путешествие на коронацию Рамы II в Таиланд…
Савинков долго этому смеялся, и был огорчён таким решением Императорской семьи.
— Смотри не роди сына от Рамы, — подмигнул Борис Викторович, но зря он это сделал. Почувствовав, что ужалил Марию Павловну, эсер быстро пошёл на попятную. Мария Павловна увидела этот знакомый до боли блеск карих глаз, которые периодами казались похожими на глаза щенка, когда его надо было пожалеть, и она сказала, — дорогой, я скоро вернусь. Граф Чернецкий, Монпасье или как Вас там, ждите…
— До первой звезды нельзя? — Рассмеялся Савинков, залившись счастливым смехом, и заключил кузину Николая II в объятья. Мужчина дарил ей поцелуи, в то время как Александр Бельский смотрел вслед идущей Ольге Петровской, не смея подойти — настолько закипала в нём страсть к этой робкой и таинственной девушке.
Нарушенный сказочный сон
2 августа 2020, 02:00
Реклама:
Скрыть
Александру Аникину
Марии, наконец, исполнилось 14 лет. Девушка с наслаждением вспоминала своё детство в Ильинском — родовом гнезде своих дяди и тёти — Эллы и Сергея, которые для неё были образцовой парой. Но у них не было детей. Девушкой в очередной раз проезжая мимо станции Одинцово на тройке лошадей, которой заправлял извозчик, девушка вместе со своими братьями и сёстрами ехала в Ильинское как в некий сказочный мир, в котором жили одни феи и волшебники. Казалось, что Ильинское для них представляло некую Нарнию, где они жили в счастье, любви и где их баловали и обожали.
— Тпру! — Говорил извозчик, и повозка, минуя леса и поля, спешила везти детей, уже подросших, в ильинское, где жили любимые ими тётя и дядя.
— Здравствуйте, мои дорогие! — Приветствовал чад Сергей, расплывшись в улыбке. Мария Павловна бежала к нему первой, несмотря на то, что ей уже исполнилось 14 лет, затем она видела свою любимую тётю Эллу, знавшую о том, как сильно обожает её племянница, и как сильно она сама любила Марию. Машеньку.
Александру Аникину
Великая княгиня Елизавета Фёдоровна была женщиной высокого роста, худощавая, очень красивая и считавшаяся первой красавицей Европы. Она покорила 15-летнюю Марию Павловну, которая приехала на лето в Ильинское, и которая жалела о том, что у них с Сергеем нет своих детей. Девушка любовалась красотой своей тёти. Елизавета Фёдоровна, особенно в лучах летнего Солнца, казалась дамой, сошедшей с портретов Болдини и чем-то напоминала первую миссис Астор — Аву Уоллинг.
Сергей Александрович, не имевший своих детей то ли по вине Эллы, то ли по вине своей собственной, обожал своих племянников и оказался преданным дядей. Он проводил с ними всё своё свободное время — и был счастлив, что его окружали дети, платившие ему преданной и нежной любовью. В серовато-голубых глазах Эллы виднелось коричневой пятнышко, производящее на всех ошеломляющий эффект. В ней была какая-то особенная магия. Елизавета Фёдоровна сама разработала фасоны для своих платьев, шила на заказ.
Александру Аникину
Елизавета Фёдоровна была как-то смущена подлинным восхищением своей взрослевшей племянницы, и даже зарделась неподдельным румянцем. Но какие же красивые на ней были украшения! Это всё ей дарил её заботливый супруг Сергей, помешанный, как и Джон Джейкоб Астор — американский миллионер — на ювелирных изделиях. Они даже заказывали их в одном и том же ювелирном доме, и Сергей стремился к тому, чтобы драгоценности Эллы превзошли драгоценности Авы — первой жены Джона Джейкоба.
Больше всего Элла любила принимать ванну с лепестками роз. Розы были повсюду. Но женщина никогда не выходила не омывшись к обеду. Это и радовало и восхищало окружавших её людей. Горничные, камеристки суетились вокруг Эллы, одевали её, повсюду были разбросаны батистовые и атласные ленты, создавая ту чарующую красоту, которой был вечно наполнен их дом. Казалось, Элла умела всё.