Как раз, когда я соображала, где найти какого-нибудь стажера и под каким предлогом отправить его за минералкой, дверь служебного кабинета распахнулась, и внутрь, дыша морозом, ввалилась Рейнгард Елена Александровна — моя подчиненная и вчерашняя собутыльница.
Свалив на начальственный стол немалых размеров дамскую сумку, а также шубу и пару шуршащих пакетов, она плюхнулась на стоящий рядом стул и, картинно уронив перед собой руки, а поверх них еще и голову, провозгласила:
— Помираю!
Некоторое время я сверлила подругу обличающим взглядом, однако должного эффекта это не произвело, и пришлось озвучить претензии.
— Совести у тебя нет. — Заметила веско. — Пользуешься моей добротой. Уже три часа как рабочий день начался!
— Ой, а сама-то, поди минут на пять раньше меня заявилась! — Тут же перешла в ответное наступление Рейнгард. — А мне, между прочим, вчера пришлось еще с мужем бутылку "Шампуни" выцедить. И то, видишь, я нашла в себе силы исполнить служебный долг.
— А кто тебя просил догоняться в компании с мужем?!
— Не могла же я признаться, что мы с тобой уже приняли, так сказать "на грудь"?! — Возмутилась Ленка. — Сама знаешь, домой пришла поздно, а мужу как раз премию по итогам квартала дали. Он, солнце мое, и ужин приготовил, и бутылочку "брюта" специально для меня прикупил. А ты предлагаешь сказать ему: "Я пить не буду, я уже с подругой накирялась"?! Щас! Нашла дуру! Я заранее мускатного ореха пожевала, чтобы запах спиртного отбить, а мужу сказала, что мы с тобой допоздна заработались. Чтобы жалел меня, бедняжечку.
— Вот я и говорю, совести у тебя нет! Мужа обманула, да еще и на работу опоздала на три часа.
— Слушай, что тебе надо из-под меня? — Была у Елены Александровны такая особенность — неуловимо коверкать привычные вроде бы фразы, отчего они приобретали совершенно другой смысл. — Я свою работу делаю, какие вопросы?
Я промолчала, только продолжала глядеть укоризненно. На самом деле Рейнгард была далеко не худшим работником, даже, пожалуй, лучшим.
— Ладно, иди уже. Справку мне по делу Эмпусова состряпай. Чую, не сегодня завтра кто-нибудь потребует. Нынче вон с утра уже в прокуратуре побывала…
— По моему делу? — Рейнгард мигом подобралась, насторожилась. — Адвокат жалуется?
— Нет, не по твоему, расслабься. Это я так, вообще говорю. Сегодня — про твоего фигуранта речи не было. Но он со своими знакомствами и этим своим защитничком нервы нам еще потреплет. Лучше заранее приготовиться.
— Я то думала… — К Ленке снова вернулся легкомысленный тон. — А тебя по какому поводу к прокурору таскали?
— Да, фигня какая-то. Трупы из городского морга пропали, прикинь.
— В смысле? — Подруга состряпала недоверчиво-удивленную рожицу. — С места преступления в морг трупы не довезли, или там перепутали?
— Трупы пропали из секционной, ну и еще из холодильной камеры. Семнадцать штук. Странная какая-то история.
— А мы при чем?! Трупы — это к прокурорским. — Озвучила Ленка мои недавние мысли. — И вообще, наверняка это ошибка. Работнички из морга к бутылке любят приложиться, вот и напутали что-то. Щас начальство им хвосты накрутит — враз разберутся.
— Дай бог.
Несмотря на фамилию, (а Ленка и в браке оставила девичью), Елена Александровна Рейнгард была чистокровной хохлушкой, начиная с черных, как смоль бровей, над вишневыми очами, круглых щечек, и заканчивая крепкосбитыми ножками, позволявшими хозяйке выстаивать в любых житейских бурях.
— Кстати, — осторожно начала я, — я тут Лазареву пообещала помощь следователем оказать. Сугубо консультационную. — Заверила начавшую поджимать губы Ленку. — Может, пока у тебя напряга по делу нет, глянешь, что они там насобирают? Ну, так, одним глазком…