Она собиралась королевским жестом показать ему на дверь, но не успела — он выбросил вперед руку и с силой бросил ее к себе на колени. Каждая клеточка ее тела сжалась, ударившись о его твердые бедра, она взглянула ему в глаза и гневно стиснула зубы.
— Отпусти меня, Джейсон.
Не обращая внимания на ее слова, он тесно прижал к себе пленницу, и его губы начали свое волшебство, лаская ее шею, где отчаянно пульсировала жилка, а затем медленно переместившись ко рту. Одновременно любя и ненавидя его, она не могла противиться тому желанию, которое возбудили в ней его прикосновения.
Господи, подумала она в отчаянии, столько времени прошло с тех пор, как он обнимал меня, а я все так же сильно люблю его, черт бы его побрал!
Она все же попыталась уклониться от этих ищущих губ, но, когда они наконец нашли свою цель, она дрогнула и почувствовала, что сдается, что против воли ее губы раскрываются навстречу его губам, предательски разрешая им все. А когда ее голова закружилась в одном темпе с отчаянным сердцебиением, он внезапно поднял глаза, но вместо знакомого огня желания она увидела в них лишь презрение.
Он встал, бесцеремонно скинув ее на пол, и процедил:
— Девка! Все та же маленькая, соблазнительная шлюшка! Не удивительно, что этот юный дурачок готов был положить свое сердце к твоим жадным ногам!
Ошеломленная этим злобным выпадом, Кэтрин встала и дрожащей рукой оправила юбку. Он был так же возбужден, как и она — она знала это наверняка. Но, как и раньше, он видел во всем только ее вину, подумала она с горечью и, подняв голову, пристально посмотрела ему прямо в глаза.
— Теперь, поскольку ты уверен, что я шлюха, нам уже не о чем разговаривать. Тем более у тебя нет никаких причин оставаться здесь, ты с этим согласен?
Его глаза опасно сверкнули, когда он высокомерно разглядывал ее.
— Согласен. Я не намерен оставаться здесь! Но у меня нет и намерения оставлять тебя здесь! Кэтрин смотрела на него, не понимая.
— Ты… уж не хочешь ли ты сказать, что заберешь меня с собой?
— А почему бы нет? Ты моя жена, и я думаю, что одалживал тебя Сен-Клеру достаточно долго! Было бы неприятно забирать тебя, не поблагодарив его за заботу о моей жене, но, возможно, это и к лучшему. Пока я буду владеть мамой, ему останется ребенок!
Кэтрин все еще ничего не понимала. Холодно ее оглядывая, Джейсон заметил:
— Кажется, материнство не повредило твоей красоте. Кого же ты ему подарила — сына или дочь?
Кэтрин заморгала, ее глаза изумленно расширились. Он не может так говорить! Неужели он не понимает, что это его сын? Обидные мысли жужжали в мозгу, как разъяренные осы.
Джейсон нетерпеливо прикрикнул:
— Так что же твой маленький бастард?
— Мальчик, у меня родился мальчик, — произнесла она безучастно.
Его рот искривился, словно от боли, но на какую-то секунду — она даже подумала, что ей это показалось. Голосом ровным, как отполированная трость, он произнес:
— Ладно, мальчик нуждается в отце больше, чем в матери, так что он не будет слишком скучать по тебе.
— Что ты имеешь в виду — не будет скучать по мне? — резко спросила Кэтрин.
Неприятный огонек блеснул в его глазах:
— Я намерен вернуть свою блудную жену, но не намерен брать и бастарда. Когда мы уедем, а уедем мы, как только ты соберешь вещи, ребенок останется здесь. Твоего сына я не возьму.
Он стоял и глядел на нее, лицо его было жестким и надменным, и сердце Кэтрин затрепетало от муки. Как же можно растить Николаев, если они так не доверяют друг другу, если готовы видеть в другом только самое худшее? Почему нет какого-нибудь иного пути, чтобы разрешить все их сложности? Почему каждый раз, когда они встречаются, их подстерегают поистине ужасающие заблуждения? И как, спросила она себя гневно, как могла я любить человека, который думает, что я способна нарушить супружескую клятву, выставить напоказ плод измены? Ненавидя себя за слабость, Кэтрин разрывалась между желанием швырнуть ему правду в лицо и упрямой гордостью. Он предполагает наихудшее? Ну и пусть!
Воинственный блеск осветил ее фиалковые глаза. Если он думает, что я оставлю сына, он, несомненно, просто не в себе! Тряхнув головой, как дикая норовистая лошадь, она воткнула руки в бока и выпалила:
— Однажды я уже позволила тебе запугать меня в шаткой ситуации, но будь я проклята, — он с изумлением взглянул на нее, пораженный, с какой легкостью с ее уст сорвалось проклятие, и тогда она свободно, почти наслаждаясь, повторила:
— Будь я проклята, если позволю тебе снова сделать это! Я не уеду с тобой отсюда ни сегодня и никогда!
Он расхохотался так; что даже согнулся.
— Именно это я хочу сказать, Джейсон! Я никуда не поеду!
Смех в его глазах моментально погас, очень медленно и угрожающе он процедил:
— Ты как миленькая отправишься со мной! Или ты хочешь, чтобы я остался здесь и встретился с Сен-Клером? Тебе доставит удовольствие видеть, как твой любовник рухнет, подстреленный? Обещаю тебе, что я сделаю это. Я хотел доставить себе такое удовольствие, как только увидел его рядом с тобой в Новом Орлеане. Единственное, что останавливает меня, это его малютка-сын! Поэтому не говори мне, что ты намерена делать!
Стало тихо. Еще раз взглянув на Джейсона, Кэтрин увидела его глазами Адама. Он вынужден будет поднять брошенную ему перчатку. И что получится? Разве она сможет вынести, если ее муж или ее брат будет убит? Но и как может она оставить сына? Она должна рассказать Джейсону правду.
Раздраженный ее молчанием, он нетерпеливо поторопил ее:
— Ну?
Смиренно, ненавидя себя за эту кротость, она слабо произнесла:
— Я соберусь…
Момент, когда был возможен самый простой выход, был упущен. В нынешнем его настроении любое ее объяснение было бы яростно отвергнуто, и она зримо представила, с каким недоверием встретит он ее слова о том, что Адам ее брат!
Она пошла в дом, но он схватил ее за руку и, натянуто улыбаясь, злобно сказал:
— Не обессудь, но я вынужден буду следить за тобой, у тебя есть гнусная привычка неожиданно исчезать!
Она пожала плечами, и они вдвоем вошли в дом.
Джеймс, не отрывая глаз от худой руки, сжимавшей запястье его госпожи, безучастно выслушал, как она тихо велела ему, чтобы один из слуг упаковал сундук с вещами ее и Николаев. При последних словах Джейсон бросил на нее ледяной взгляд.
Выждав, когда Джеймс начал подниматься по лестнице, он прошипел:
— Николаев?
Проявив куда больше спокойствия, чем она в действительности обладала, Кэтрин твердо произнесла:
— Да. Николае — мой сын. — Их взгляды столкнулись. — Я не покину его. Джейсон. Ты можешь угрожать Сен-Клеру, ты можешь переломать мне все кости, но я не оставлю моего сына!
В ее глазах не было страха, только мрачная решимость, и наконец с хриплым смешком он пролаял:
— Ладно, забирай это отродье — только не надейся, что это избавит тебя от исполнения своих супружеских обязанностей!
Вспыхнув от этого намека, она вырвалась и поднялась по лестнице. Джейсон немедленно последовал за ней, следя за каждым движением. Часом позже она сидела в экипаже с Николасом и полумертвой от испуга Жанной.
Джейсон захлопнул за ними дверцу, в последний раз удостоверившись, что она на месте, и сел верхом на собственную лошадь. Когда экипаж отъехал от Белле Виста, она облегченно вздохнула. Ее сын рядом, в безопасности, Джейсон изумил ее, позволив написать короткую записку Адаму. Он все же прочитал ее, прежде чем бросить небрежно на стол, но она была рада уже тому, что о прибытии Джейсона и их отъезде Адам услышит только от встревоженных слуг.
В записке она сообщала, что приехал муж и увез их с Николасом. Кэтрин горячо надеялась, что Адам здраво воспримет записку и не станет действовать хотя бы до тех пор, пока она не выберет время, чтобы поставить Джейсона перед истинными фактами.
Глава 5
Нещадно палило солнце. С изумлением поглядывая на Джейсона в белой шляпе, Кэтрин удивлялась его выносливости и энергии. Сама она измаялась от жары. Виски были мокрыми, влажное платье прилипало к спине, и она в сотый раз спрашивала себя, куда же он их везет.