— Ты сомневаешься, что получится? — спросила я у Хэя, усаживая несопротивляющегося дракончика на письменный стол.
— Артефакт своеобразный. Думаешь, мы не пробовали его скрыть? — вздохнул Хэй. — Ничего не вышло. Сначала все хорошо, а потом сам артефакт словно живой прощупывает заклинание и уменьшает его силу.
— Мой человек? — растерянно сказал дракончик, когда я погладила его по голове, чтобы создать довольно сложное заклинание сокрытия.
— Что думаешь? — спросила я у Хэя.
— Думаю, что нам изначально надо было поговорить с тобой по поводу маскировки этой реликвии, — ответил мне мужчина. — Я не чувствую ни капли присутствия. Если эффект сохраниться на долгое время, то можно будет выдохнуть.
— Не сохранится, — сказала я.
Реликвия, которую «скушал» Рейн, действительно была подобна живой. Стоило ей соприкоснуться с моей магией сокрытия, как она стала расплетать мое заклинание сокрытия. Что за странную гадость съел Рейн? Разве нормальные реликвии не должны быть безразличными к магии такого уровня предметами?
— Мой главный человек, ты почему так сильно побледнела? — спросил Рейн. — Тебе плохо? Ты перетрудилась? Ты была такой бледной, когда сражалась, тебе снова плохо?
Я погладила встревоженного дракончика и сказала:
— Со мной все в порядке. Не двигайся, пожалуйста, и чуть-чуть помолчи, я потом обязательно все тебе расскажу.
Я попробовала наложить еще одно заклинание. Потом еще одно, и еще одно. Но то, что Рейн сожрал, явно было не самой простой реликвией. Оно так легко анализировало, а после начинало снижать эффективность применяемой магии, что я понятия не имела, что с этим делать.
Но главной проблемой было даже не это. Реликвия вплелась в магические потоки Рейна, а это означало, что я ее извлечь не смогу. Зато стало понятно, почему дракончик её «слизал» — у этой реликвии было высокое сродство к энергии Рейна, иначе бы «скушать» не вышло. И извлечь эту реликвию смог бы кто-то, у кого это самое сродство было бы выше, чем у Рейна. Поэтому у меня бы точно ничего не вышло.
Что же так не везет? Хэй планировал убить Риштона? Пожалуй, я присоединюсь. Если бы я знала, что случится что-то подобное, то ни за что бы не позволила дракончику так свободно заниматься поисками реликвии. А теперь что? Что мне делать теперь?! Зарождающуюся панику прервал вопрос Хэя:
— Лисса, ты научила Рейна этим заклинаниям сокрытия?
— Некоторым, — ответила я, убирая руки от дракончика и прекращая использовать магию — тут с наскока не получится, нужно подумать, а не паниковать. — А к чему ты спрашиваешь?
— К тому, что я теперь понимаю, как он скрылся от охранных заклинаний, — ответил Хэй. — Ладно, не уходите пока никуда, мне нужно позвать Риштона, чтобы решить, что нам теперь делать.
То, что Хэй казался таким спокойным, успокаивало и меня. Если мы не сумеем скрыть реликвию или как-то извлечь её из Рейна, то он превратиться в мишень. Если бы речь шла об одном дракончике, то я бы не сомневалась, что смогу его защитить. Но как же остальные дети?
— Мой человек, это очень проблемно, что я съел эту реликвию? — спросил Рейн, как только за Хэем захлопнулась дверь. — Я и сам не понимаю до конца, зачем я это сделал. Я поступил плохо?
— Ты поступил глупо, — сказала я, хотя в душе не винила дракончика. — В следующий раз, если захочется съесть что-то несъедобное, покажи мне, а я скажу, можно ли тебе это.
Сродство к какой-то реликвии — явление очень редкое, почти нереальное. И сопротивляться ему в таком возрасте как у Рейна невозможно. Ничего удивительного, что в итоге дракончик поглотил эту штуку. Это как перед семилетним любителем сладкого поставить самый вкусный торт.
— И что теперь, мой человек?
— Ждать Хэя и Риштона.
— Чтобы я смог рассказать, что нашел реликвию, которую этот глупый человек сказал, что я не найду? — спросил Рейн.
Ну, дите, что с него взять?
— Конечно, именно ради этого, — не стала отрицать я.
— Мой главный человек, мне кажется, что ты не до конца со мной честна, — заметил Рейн.
К счастью, этот ребенок пока еще не понял, что в этом мире есть столь чудесное явление, как сарказм.
— Тебе кажется. Пошли на кухню, — сказала я.
— Зачем на кухню?
— Прослежу, чтобы ты съел ровно столько, чтобы точно-преточно наелся, — ответила я, сдерживая улыбку. — Чтобы в будущем тебя точно не тянуло съесть что попало.
— Мой главный человек, ты вроде говоришь хорошие вещи, но почему мне кажется, что ты мне угрожаешь?