Анна стояла, прислонясь спиной к стене и думала, глядя на его склоненную голову: «И зачем только я согласилась в клуб идти?» А вслух сказала:
— Не люблю я тебя, Андрюш.
Он вскочил на ноги:
— Полюбишь! Вот увидишь, я все сделаю, чтоб полюбила! Давай поженимся побыстрее!
— К чему такая спешка?
— Боюсь, уведут тебя более молодые. Видел я сегодня, как они на тебя смотрят.
И яростно добавил:
— Так бы морды и поразбивал всем!
Анна тихонько засмеялась и подошла к двери:
— Пойду я, а то завтра рано вставать.
Запираясь, услышала:
— Завтра сватов пришлю! Жди!
Боевики, не мудрствуя, отвезли Светлова в баню. Через сорок минут, побритый и посвежевший, он снова появился в здании милиции. По дороге на все его вопросы ребята или отмалчивались, или отвечали односложно. За эти сорок минут Павел Юрьевич не узнал ничего и сейчас поднимался на второй этаж, надеясь получить ответы от самой Иноземцевой. Ему все еще казалось, что это розыгрыш. Когда ехали по городу он видел спокойно идущих по своим делам людей, работающий рынок, магазины. Все было таким же, как и в других городах, но оружие на плечах сопровождающих его ребят было реальным и вот это–то несоответствие никак не укладывалось в голове Светлова. Ему было всего тридцать два года и в подобных переделках бывать еще не приходилось. Он надеялся получить указания от областного начальства, но позвонить ему не разрешили и сейчас он никак не мог сообразить, что делать дальше. И только поднимаясь по лестнице к нему пришло это спасительное решение — выяснить все самому.
Олег Звягинцев что–то писал за столом, когда в секретариат вошел высокий, красивый парень в серых брюках и голубой рубашке с короткими рукавами. Олег насторожился:
— Вы к кому?
— Я Светлов, вас должны были предупредить.
— Минуточку…
Нажал на кнопку селектора:
— Анна Николаевна, тут Светлов появился. Мне его пропустить?
В ответ раздалось:
— Пусть проходит. Олег, через час я еду в Демидовку.
— Понял.
Повернулся к Павлу:
— Проходите.
Анна сидела за столом и читала какие–то бумаги. Как только Светлов вошел собаки встали по краям ее кресла и не спускали глаз с него. Павлу стало не по себе от такого внимания: «Ну и чудовища, где она только «выкопала» таких. Одно резкое движение и…» Додумывать, что будет за этим «и» не хотелось, но плечи сами собой передернулись. Женщина заметила его взгляд и просто сказала:
— Не бойтесь, они не тронут, пока я им знак не подам. Присаживайтесь, где вам удобно.
Павел опустился в кресло напротив и сразу же спросил:
— Почему мне не разрешают позвонить в областное управление внутренних дел?
— Я так приказала и уже говорила почему. Мне бы хотелось, чтоб вы сообщили не предвзятое мнение капитана Коломенцева, а свое собственное. Но если вы беспокоитесь о жене или родителях, я не возражаю. Лишь одно условие, ни слова о происходящем в районе.
— Ну, об этом можно не беспокоиться. Я разведен, а родителям перед командировкой отправил письмо.
— Чтобы вы хотели узнать?
Павел хмыкнул:
— Для начала, где меня поселят? Опять в камере? Скажу честно — ночью холодно.
Анна слабо улыбнулась и он подумал: «А ведь ей, наверняка, нет сорока. Улыбка печальная и вид усталый». Женщина прервала его мысли:
— Поселитесь у меня, если не возражаете.
— Ваш муж не будет возражать?
Она встала, подошла к окну и не поворачиваясь, тихо сказала:
— У меня остались только сестры и родители, но они живут не здесь. Здесь, рядом со мной, им находиться опасно.
Павлу почему–то стало не по себе от этих слов и он пробормотал:
— Я бы не хотел вас стеснять.
Анна повернулась:
— Вы и не стесните. Дом большой, к тому же там всегда находится двое охранников и мои собачки.
Она взглянула на часы:
— Не хотите со мной съездить в Демидовку? Там сегодня ожидается заварушка, Мансуров решил визит нанести. Или хотите отдохнуть?
— Наотдыхался уже в камере. Я еду с вами!
— У вас есть во что переодеться? Этот наряд вы очень быстро уляпаете.
Павел задумался, потом честно ответил:
— Джинсовый, но он грязный.
— Ладно. Сейчас найдем во что переодеть. Едем.
Они вместе вышли из кабинета. Собаки шли следом, беззвучно показывая клыки. Иноземцева это заметила и тут же сказала:
— Граф, Барри — это свои.
Псы мгновенно перестали обращать на Павла внимание:
— Где вы взяли этих зверюг?
— В Москве. В питомнике. Их натренировали и они прекрасные охранники. Не бойтесь, теперь они станут относиться к вам спокойнее. Но гладить не советую, это позволено лишь мне.