Для нее это стало последним ударом. Ей захотелось тут же собрать вещи и уехать куда глаза глядят. Но, здраво подумав, она сообразила, что сейчас он всего лишь перефразировал то, что постоянно твердила она сама: если они не в состоянии поддерживать друг с другом сугубо деловые отношения, то ей лучше уехать.
— За эти слова я стала уважать тебя в десятки раз больше, чем раньше, — с трудом произнесла Клео. — Если хочешь, я останусь работать здесь в прежнем качестве. Ну как?
Теперь настала очередь Чанса удивляться. Стараясь сохранить бесстрастное лицо, он ответил:
— Я согласен.
Они стояли, гордо вскинув голову и смотря прямо в глаза друг другу. Быть может, впервые каждый из них высказал все, что думал. У Чанса возник соблазн продолжить этот честный разговор, придав ему более личный характер. Но он понимал, что время для этого еще не наступило, поэтому ответил сухо, по-деловому:
— Оставайся.
— Благодарю, — торопливо бросила Клео и, уже выйдя под дождь, вдруг обернулась: — Извини за резкие слова. Я погорячилась.
Чанс смотрел ей вслед и думал о том, что в его отношении к ней ровным счетом ничего не изменилось. Он все равно не перестанет страстно желать ее, хотя теперь скорее умрет, нежели первым заикнется об этом.
Чанс притворил двери сарая и медленно направился к дому. «Ливень охладит мой пыл не хуже ледяного душа», — усмехнулся он.
Глава седьмая
Внешне отношения между ними наладились, и они в полной мере ощущали этот сдвиг к лучшему. Вместе ездили по делам, обсуждали всевозможные вопросы, связанные с работами на ранчо, делали сообща что-то по дому. При встречах они намеренно подчеркивали чисто деловой характер своих отношений, словно такое поведение могло послужить преградой их сближению.
Большую часть времени на следующей неделе отняла заготовка сена. В течение двух дней на ранчо работал и местный кузнец, проверявший годность лошадиных подков к зимнему сезону. Подготовили и коров к осеменению.
Постоянно чем-нибудь занятая, Клео тем не менее чувствовала незнакомое ей прежде беспокойство. Раздражительность. Жизнь на ранчо заметно изменилась после приезда Чанса, и Клео не могла притворяться и делать вид, будто все осталось по-старому. По крайней мере, себя не обманешь!
Рози снова напомнила ей про давно обещанный пикник. Клео тем более охотно пошла навстречу желанию девочки, что ей нужно было расслабиться, сбросить с себя, хотя бы на время, напряжение последних дней.
— Давай в ближайшие выходные, хорошо, милая? Я поговорю с Чансом, чтобы он отпустил нас.
Вечером она отправилась в усадьбу, молчаливую и мрачную, как и всегда в это время.
— Чанс, ты где?
— В кабинете.
Клео проводила в кабинете немало часов — ведь все документы по ранчо находились в ее ведении. Довольно часто, садясь за единственный в комнате стол, она находила на нем оставленные Чансом бумаги. В первое время она их просматривала, но все эти цифры, которыми были исписаны страницы блокнотов, ничего ей не говорили, и в конце концов Клео стала сразу откладывать их в сторону, не заглядывая в них.
Войдя в кабинет, она заметила перед Чансом на столе один из таких блокнотов. Рядом стоял бокал с темно-янтарной жидкостью и кубиками льда.
— Тебе нужен кабинет? — Чанс поднялся.
— Нет. Я хотела поговорить с тобой, но ты, кажется, занят. Не буду мешать.
— Да у меня ничего срочного. — Чанс жестом указал на стул. — Садись.
Он взглянул на нее. Она была одета в белые джинсы и легкий вязаный свитер в красно-белую полоску. От постоянной работы под палящим летним солнцем ее кожа потемнела и обветрилась. Как всегда, когда на ней не было шляпы, ее медово-золотистые волосы были гладко зачесаны назад и стянуты лентой.
Когда она шла мимо стола, Чанс невольно отметил ее плоский живот и округлые линии бедер. Нет, что и говорить, джинсы идеально подходят таким стройным женщинам, как Клео. А их белый цвет делал девушку еще более привлекательной.
Он откашлялся и сел. Забавно: чем лучше сидела на Клео одежда, тем больше хотелось ему раздеть ее.
— Я хотела бы несколько дней отдохнуть, — сразу перешла Клео к делу. Если не считать разговоров, непосредственно связанных с ранчо, она и Чанс почти не общались друг с другом.
Чанс кивнул.
— Ты вольна распоряжаться своим временем, как считаешь нужным, Клео. Моего разрешения тебе не требуется.
— Я другого мнения.
Он глубоко вздохнул.
— Что же, считай, что разрешение у тебя есть.
— Спасибо. Мы с Рози отправляемся на пикник. Уедем в пятницу утром и вернемся в понедельник.
Слово «пикник» вызвало в Чансе целый поток воспоминаний о незабываемых минутах, проведенных в машине Клео. «Разве я заслужил эту вечную боль в сердце? — мрачно подумал он. — Почему, черт возьми, мне не удается забыть об этом раз и навсегда?»
— Гм… отлично. Я уверен, что Рози будет в восторге. И куда вы собираетесь?
— Скорее всего, на Чистое озеро. Это недалеко, и кемпинг там отличный.
Внезапно Клео умолкла.
— Ну вот и все, что я хотела сказать. Извини за беспокойство.
Она с любопытством взглянула на лежащий перед ним на столе блокнот с загадочными столбцами цифр.
Чанс перехватил ее взгляд.
— Я рассчитываю на увеличение поголовья в следующем сезоне. На этом ранчо могло бы разместиться раза в три больше скота, чем мы имеем сейчас.
Глаза Клео широко раскрылись от удивления.
— Земля-то прокормит и большее стадо, но…
Она снова замолчала. Финансовой стороной ведения хозяйства занимался Чанс, и она не имела к этому никакого отношения.
— Банковский заем, — коротко ответил Чанс.
При мысли о денежной ссуде, столь необязательной на ее взгляд, Клео содрогнулась.
— А земля пойдет под залог?
— Тебе эта идея, я знаю, не нравится.
— У меня нет права голоса в решении подобных вопросов.
Чанс прищурился.
— Я прошу тебя, будь со мной откровенной. Ты одобряешь мою идею увеличения стада?
— Увеличения стада… да!
— Есть только один способ добиться этого, Клео.
— Не так! Только один способ добиться этого быстро, — поправила Клео. — Сейчас твоей землей владеешь и управляешь только ты. Она в полной твоей власти. Обычному ранчеро лишь с большим трудом удается достигнуть такого положения.
— Я понимаю, что иду на риск, однако возможная выгода перевешивает все твои доводы. Я просчитал на бумаге десятки вариантов — вывод один. Положив заем на счет, можно было бы получить немалую прибыль от покупки и продажи коров. Чем больше будет поголовье стада, тем выше доходы.
Клео вновь уселась.
— А ты учел возможные колебания рынка? Нет никаких гарантий, что в следующем году ты сможешь продать говядину по такой же выгодной цене, как и в этом.
— Может быть, слишком поздно, но все же я усвоил одно важное правило: жизнь никогда и никому не дает никаких гарантий.
С этим Клео поспорить не могла, однако идея заложить ранчо ей пришлась не по вкусу.
— Клео, пойми, удачный год в любом бизнесе зависит от того, сколько раз удается провернуть каждый доллар, — спокойно продолжал убеждать ее Чанс. — Как раз об этом я и думаю. Мне нужен заем, чтобы весной прикупить молодых бычков. Осенью я их продам и расплачусь с долгом. Постепенно ранчо начнет само окупать собственные расходы, и займы будут уже не нужны.
— И коровы тоже?
Чанс на секунду помедлил с ответом. То, как он планировал работу на ранчо в будущем, слишком сильно отличалось от привычного здесь распорядка, и он опасался, что Клео не сможет, не захочет принять эти перемены.
— Я больше не собираюсь заниматься разведением скота. Прокорм коров в течение зимнего сезона обходится слишком дорого. Кроме того, ухаживать за ними приходится значительно больше, чем за бычками, особенно во время отела. Я уже не говорю о кастрации бычков весной и осеменении коров в августе. Пришлось бы привлекать людей со стороны. А если на ранчо не останется коров, мы, соответственно, избавляемся от лишних хлопот по уходу за ними, а значит, справимся со всей работой собственными силами.