Но таково ее личное мнение. Роуз не являлась членом Комиссии по безопасности. И если конфликт все-таки имел место, если существовала опасность, и были основания полагать, что гаукинянин прибыл с немирной целью - Дрейк бы об этом знал.
Хотя, как сказать? Вряд ли он занимает достаточно высокую должность, чтобы его информировали об опасностях, связанных с визитом доктора с планеты Гаукина. Роуз всегда представляла его мелким клерком, и он не пытался развеять этот образ. И тем не менее...
А вдруг он далеко не мелкий клерк?
От одной мысли ее передернуло. Это уже походило на шпионские романы с переодеваниями, которые так любили в двадцатом веке, когда еще существовали такие понятия, как "атомные секреты".
Мысль о переодеваниях оказалась решающей. В отличие от Дрейка, она не была настоящим полицейским и не могла даже представить, как поступил бы полицейский на ее месте. Но Роуз знала, как проворачивались такие дела в старинных романах.
Она положила перед собой лист бумаги, взяла карандаш и провела вертикальную черту посередине. Одну половину листа она озаглавила "Харг Толан", вторую - "Дрейк". Под "Харгом Толаном" написала: "профессия", после чего задумчиво добавила три вопросительных знака. В конце концов, никто ведь не знал, доктор он или межзвездный агент. Какими доказательствами располагал в этом отношении институт? Никакими, кроме собственных же утверждений гостя. Может быть, поэтому Дрейк так упорно расспрашивал его об Ингибиционной Смерти? Заранее проработал эту тему и пытался поймать гаукинянина на ошибке?
Просто голова кругом!..
Роуз вскочила и решительно вышла из кабинета. Покидая институт, она никому не сказала ни слова, даже не предупредила секретаря, куда она отправилась и когда вернется.
Выйдя на улицу, она тут же спустилась на третий уровень подземки и дождалась пустого купе. Последующие две минуты показались ей вечностью. Непослушными губами Роуз произнесла в микрофон над сиденьем:
- Нью-йоркская медицинская академия.
Дверцы кабинки закрылись, поезд понесся вперед, с шипением рассекая воздух.
За последние двадцать лет нью-йоркская медицинская академия значительно выросла как вширь, так и в высоту. Одна библиотека занимала целое крыло на третьем этаже. Разумеется, если бы все содержащиеся в ней книги, брошюры и журналы хранились в их первоначальной печатной форме, не хватило бы и всего здания. Ходили слухи, что количество печатной периодики будет ограничено последними пятью годами вместо десяти, как было сейчас.
Как член академии, Роуз имела свободный доступ ко всем материалам. Она стремительно направилась в отдел внеземной медицины. К огромной ее радости, там никого не оказалось.
Наверное, умнее было бы прибегнуть к помощи библиотекаря, но Роуз решила этого не делать. Чем тоньше и уже будет ее след, тем труднее будет Дрейку его взять.
Она самостоятельно бродила вдоль полок, тревожно перебирая пальцами корешки книг и журналов. Литература была главным образом на английском, хотя попадалось много книг на немецком и русском языках. По странной иронии не оказалось ни одной, написанной внеземными символами. Где-то они, конечно, хранились, но доступ к ним имели только официальные переводчики.
Блуждающий взгляд и палец Роуз остановились. Она нашла то, что искала.
Вытащив со стеллажа с полдюжины томов, она разложила их на небольшом темном столике, открыла первый том: "Очерки по Ингибиции". Быстро пролистав книгу, она обратилась к списку авторов. Среди них был и Харг Толан.
Роуз просмотрела подряд все сноски, затем вернулась к полкам в поисках переводов.
В Академии она провела более двух часов. Под конец ей удалось установить следующее - на планете Гаукина жил и работал доктор по имени Харг Толан, считающийся специалистом по Ингибиционной Смерти. Он был связан с гаукинянским научно-исследовательским обществом, с которым их институт вел активную переписку. Разумеется, побывавший у них пришелец мог просто выдавать себя за доктора Харга Толана с целью втереться в доверие.
Роуз вытащила лист бумаги и там, где стояло слово "профессия" с тремя вопросительными знаками, заглавными буквами написала "ДА". Затем вернулась в институт. В четыре часа вечера она снова сидела за своим столом. Она перезвонила в приемную и предупредила, что не будет отвечать ни на какие звонки, после чего заперла дверь.
В колонке, озаглавленной "Харг Толан", возникли два вопроса:
"Почему Харг Толан прилетел на Землю один?"
Оставив достаточно места, Роуз приписала: "Почему его интересует Бюро пропавших без вести?"
Несомненно, об Ингибиционной Смерти он рассказал ей всю правду. Из того, что она вычитала в Академии, выходило, что Смерть представляла серьезнейшую проблему для медицины планеты Гаукина. Ее боялись больше, чем на Земле боятся рака. Если бы гаукиняне всерьез полагали, что ответ может быть найден на Земле, они бы прислали хорошо укомплектованную научную экспедицию. Неужели недоверие и подозрение побудили их ограничиться только одним исследователем?
О чем еще говорил накануне гость? Заболеваемость Смертью самая высокая в его мире, ближайшем к Земле, и самая низкая в наиболее удаленной от Земли цивилизации. Если присовокупить сюда вычитанную в библиотеке информацию о том, что частота заболевания резко возросла с момента установления с Землей межзвездных контактов...
Роуз медленно и неохотно приходила к страшному выводу. Жители планеты Гаукина могли решить, что Земля сумела справиться с Ингибиционной Смертью и теперь преднамеренно распространяет это заболевание среди народов галактики, намереваясь стать звездным лидером.
Роуз в ужасе отбросила эту мысль. Подобное было совершенно исключено. Во-первых, Земля никогда не пошла бы на такой поступок, во-вторых, она не смогла бы осуществить подобный замысел с технической точки зрения.