— Перестать улыбаться, — ляпнула Татьяна первое, что пришло в голову, и, смутившись, пояснила, — оскал означает агрессию. Скройте клыки, сядьте на корточки, чтобы не казаться таким высоким по сравнению с ним. Посмотрим, даст ли это результат?
Ту сделал все, о чем просила Татьяна. Ларрил, сдвинув ннанэк в сторону, с интересом наблюдал за ними.
— Не смотрите на него, — предупредила Татьяна Ту-Ропа. — Медленно протяните вперед руку, чтобы он обнюхал вас.
Бим уже опустил губу, хотя все еще смотрел исподлобья. Ту-Роп протянул ему раскрытую ладонь. Краем глаза Татьяна, внимательно следившая за псом, чтобы успеть схватить его за ошейник, если он все же решит наброситься, заметила, как сдвинулась плечевая нашлепка жилета Ту-Ропа. Семейному тампу Ропов тоже был интересен новый зверь. Интересно, где же Шуня?
Бим ткнулся холодным носом Ту-Ропу в ладонь. Ту поморщился, сдерживая улыбку.
— Следите за хвостом, — улыбнулась Татьяна Викторовна.
Собачий хвост-огрызочек неохотно, но качнулся из стороны в сторону. Лед тронулся.
Татьяна отстегнула поводок и, свернув, убрала в карман.
— И что мне теперь делать? — спросил ту. Его глаза смеялись, он с трудом держал губы сведенными.
— А теперь потеряйте к нему всякий интерес, — пояснила Татьяна и поднялась с колен. — Собаки — крайне любопытные существа. Если вы не проявляете интереса к ним, они сделают это сами.
Словно в подтверждение ее слов Бим, весело виляя хвостом, подбежал к проангелу и принялся толкать головой под руку, выпрашивая ласку. Ларрил, смеясь, потрепал шелковистые уши.
Внезапно Ту-Та-Роп отлепился от хозяйского жилета, взмыл в воздух, отчаянно вереща, и метнулся в коридор. Изумленный Бим, моментально потерявший интерес ко всем остальным, с лаем выскочил следом. Татьяна поспешила за ним. С дальней стороны коридора приближалась со знакомым «Шууу!» стремительная розовая комета. На середине пути оба тампа встретились, сплелись ниточками-щупальцами в один разноцветный клубок, который завис в воздухе, медленно вращаясь вокруг своей оси, словно причудливая планета или гигантский двуцветный аксон. Татьяна, улыбаясь, посмотрела на ту, который тоже вышел в коридор, и отметила его странное выражение лица — он не улыбался вовсе, наоборот, в больших глазах то ли застыла, то ли вырвалась наружу давно сдерживаемая боль. Ларрил не видел этого — он решил приготовить ганги, запас которых обнаружил в хранилищах кухни.
Татьяна осторожно коснулась локтя ту.
— Ту-Роп, что-то не так?
Тот недоуменно посмотрел на нее и сразу же заулыбался. Но улыбка не показалась ей искренней.
— Ту-Та-Роп скучает по Дому, — сказал ту. — Я — последний в Роду, но мой отец еще жив и проживет долгие годы — мы, Ропы, долгожители. Он отдал мне тампа, когда пришел мой срок становиться большим. Когда-нибудь и мы с ним вернемся на Майрами, и иногда я буду отпускать Ту-Та-Ропа в свободный полет по заснеженным просторам Туманного Айсберга. Он будет видеть и играть с другими ту-та и перестанет чувствовать себя таким одиноким, как сейчас. — Ту-Роп замолк, не сводя глаз с двух тампов, а затем вдруг захохотал:
— А я буду скучать по М-63, клянусь вторыми челюстями дворха!
Татьяна подозвала Бима и отвела его к Ларрилу. Казалось, Ту-Роп был искренен с ней, но в его взгляде она узнала кое-что еще, о чем сама была осведомлена прекрасно — страх потери, что для нее был равноценен страху смерти. Белоснежный ту не все рассказал ей.
— Мне надо возвращаться в Лабораторию, — сказала она проангелу, и он дрогнул ресницами, показывая, что услышал. Ларрил не смотрел в ее сторону — ганги уже «задышали» в первый раз, их надо было снять с нагрева, остудить ровно отмерянное количество секунд, добавить воды и вновь нагревать.
— Присмотри за Бимом, мне бы хотелось, чтобы он подружился в Ту-Ропом, — продолжала Татьяна, уже предвкушая поедание той вкуснятины, что готовил проангел.
Она тоже научилась, но не всегда соблюдала временные режимы этапов приготовления, что сразу сказывалось на нежном вкусе речных тыковок — они становились просто сладкими.
Проангел, не сводящий взгляда с тыковок, согласно кивнул. На мгновение Татьяна залюбовалась им: нечеловечески гладкой кожей, длинными темными ресницами, серьезным, сосредоточенным выражением лица. Ей всегда нравились мужчины, которые «уходили» в то, что делали, будь это прямой массаж сердца или приготовление яичницы-глазуньи.