— Надеюсь, госпожа Флавия устроит тебе хороший нагоняй, за то, что ты сбежал от нее, негодный мальчишка, — сказала я так, чтобы стражник мог меня услышать, — а ты, преторианец, помни, что за этим сорванцом нужен глаз да глаз. Иначе жди новых неприятностей.
Преторианец повел моего сына за собой. Викс оглянулся на прощанье и, хитро посмотрев на меня, сделал вид, будто пытается вырваться из железной хватки преторианца. В следующий миг я почувствовала, как мне на плечо легла чья-то рука. Домициан. На какой-то миг их взгляды встретились — моего сына и императора.
— Цезарь! — вскликнула я с напускной веселостью. — Нам лучше уйти отсюда, — и я постаралась увести его от храма Венеры на безопасное расстояние. Улучив момент, я обернулась назад: слава богу, ни сына, ни преторианца я не увидела.
Что ж, можно считать, что Фортуна улыбнулась мне. Домициан был взбешен, однако наказывать меня не стал. Лишь приказал одному из своих управляющих сопроводить меня в свой личный дворец, Домус Августам, и оставить одну в моих роскошных покоях.
Пожар в гладиаторских казармах постепенно догорел. Как я потом выяснила, особого ущерба он не причинил. На пепелище нашли две вещи — нагрудные доспехи Варвара и его щит. Божественный огонь, поговаривал плебс. Некоторые утверждали, что якобы видели, как дерзкий гладиатор был низвергнут в преисподнюю. Если хотите знать мое мнение, такое могли сделать только преторианцы. Они действовали по личному приказу императора, который велел им убить Варвара, а потом сжечь его тело. В Риме может быть лишь один господин и бог.
Викс. С балкона моей новой опочивальни я окинула взором панораму Вечного города и окрестные холмы.
Арий.
Нет, лучше не думать ни о том, ни о другом.
Боже, какие неожиданности подчас готовит нам судьба! Теперь у меня была золотая чаша, в которую я могла собрать собственную кровь.
— Мы уезжаем сегодня вечером, — сказала Флавия, — в Тиволи. Там у меня вилла. Там мы тебя и спрячем. Скажи, ты хотя бы немного разбираешься в садоводстве?
— В садоводстве? — ожог на руке наконец дал знать о себе болью. Однако в данный момент он куда сильнее ощущал усталость.
— Ну да, в садоводстве. Мне нужен еще один садовник, тебе же нужно какое-то дело. И хорошее прикрытие на то время, пока люди забудут твое знаменитое лицо. Как ты смотришь на то, чтобы временно стать преданным садовником Стефаном?
— Ммм, — неторопливое покачивание паланкина убаюкивало, клонило в сон. Верная собачонка уже сжевала серебряную кисть бархатной подушки. — Сначала нужно добраться до места.
— Доберемся, отчего же нам не добраться. У городских ворот никто не станет обыскивать этот паланкин, — улыбнулась Флавия. — Не лучше ли тебе перестать бороться с самим самой и поспать?
И он закрыл глаза. Арий Варвар покидал Вечный город мертвым для всего остального мира.
ЧАСТЬ 4
ХРАМ ВЕСТЫ
Время от времени Марк приходит в храм Весты. Нет, не для того, чтобы поблагодарить богиню, — ни один очаг и ни один дом не несет на себе такого проклятья, как его собственные, — а для того, чтобы помолиться за Юлию.
— Я чувствую здесь ее присутствие, — говорит он. Главная весталка — его хорошая знакомая. Под ее белыми одеяниями скрывается дерзкий, непокорный дух. Не удивительно, что вместе с Марком они не раз пытались помешать исполнению самых жестоких приказов императора.
— Возможно, она здесь, Марк Норбан.
Марк протянул руки к вечному огню, что пылает на алтаре храма.
— Веста, богиня домашнего очага, — произносит он, — храни душу Юлии. Она всегда была твоей верной служанкой.
Глава 21
Лепида
92 год н. э.
— Если тебе нужна вилла в Тиволи, в чем дело, купи ее себе, — Марк даже не оторвал глаза от свитков. — Любой дом, какой только пожелаешь, главное, чтобы я в нем не жил.
— Спасибо тебе, мой бесценный.
Марк порой бывал со мной резок, мог сколько угодно сверлить меня колючим взглядом холодных глаз, в тех редких случаях, когда мы встречались за завтраком, мог бросать мне в лицо оскорбительные слова, однако мы оба прекрасно знали, кто в доме хозяин.
Итак, вилла в Тиволи. В Риме у меня был свой собственный дом в самом дорогом квартале Палатина. Именно здесь гремели самые пышные и шумные пиры — вдали от скромного обиталища Марка рядом с Капитолийской библиотекой, где он жил вместе с Сабиной. Однако в летние месяцы шумному обществу требовалось иное пристанище. Когда-то все съезжались на лето в Байи, однако летняя вилла императора Домициана располагалась в Тиволи, и все, кто что-нибудь собой представлял, тоже устремились туда. Вот и у меня тоже появилась там собственная вилла, с огромным круглым триклинием и просторным, в ярких цветах, атрием, украшенным для большего великолепия бюстами знаменитых предков Марка. Где как не здесь принимать гостей! Этой весной, в период траура, я смогу основательно заняться его убранством. Серебряные ложа под шелковым пологом, причудливые мозаики, возможно даже поставлю несколько новомодных эротических статуй, которые так хорошо смотрятся. Думаю, месяца мне хватит, чтобы довести убранство дома до совершенства, чтобы к лету все было готово. К чему затягивать траур дольше, чем на месяц. Отец вряд ли был бы в восторге от того, если бы я сидела дома и изводила себя страданиями. Его самого унесла лихорадка, что тоже было довольно не к месту, потому что он только-только начал подниматься по ступенькам лестницы общественного положения, и мне уже не было необходимости его стесняться.