Вспоминай наши упражнения, Викс, — мысленно воззвал к сыну Арий, чувствуя, как ужас сжимает железной хваткой ему сердце. Впрочем, это даже не сердце, а тяжелая глыба льда, но он не позволил ей растаять. Собрав волю в кулак, он постарался направить все свои мысли на крошечный пятачок на арене — пусть это будет их очередной урок в дальнем конце виноградника. Помни, чему я тебя учил. Новичкам здесь пощады нет. Сделав ошибку, ты уже никогда ее не исправишь.
Викс рухнул на одно колено в песок, опираясь на руку с зажатым в ней кинжалом. Галл, подволакивая раненую ногу, шагнул вперед и занес меч.
Тея простонала.
Убей его! — мысленно воззвал Арий к сыну. Нет, конечно, ему меньше всего хотелось, чтобы сын его в тринадцать лет стал убийцей. Но это был Колизей, а Колизей жил по своим правилам. Убей его Викс. Найди способ и убей.
Викс бросил в глаза галлу пригоршню песка. Тот вскрикнул и слепо попятился назад. В следующий миг Викс уже был на ногах и, нырнув противнику под щит, нанес удар.
Арий застыл на месте. Колизей ждал.
А потом из-под тела галла показалась голова Викса. Публика захлопала. Викс медленно поднялся на ноги. Колизей встретил его рукоплесканиями. Когда же Викс вытащил кинжал и дрожащей рукой лезвием стер с лица кровь, Колизей наполнился оглушительным свистом и ликующими возгласами. Ликующий гул не смолкал около получаса. На голову Викса пролился дождь из лепестков роз и мелких монет. Как когда-то на Ария.
Преторианцы вынесли Викса с арены, посадив себе на плечи, обрызгали его короткие волосы вином и принялись дружески хлопать его по спине. Викс ничего этого не замечал. Его как победителя несли к императорской ложе, он же невидящим взглядом озирался по сторонам. Арию тотчас вспомнился его собственный первый бой и его первая победа посреди оглушительного рева трибун.
Ну что, приятель, все совсем не так, как ты ожидал?
— Отдаю вам Верцингеторикса! — Император взял Викса за руку и поднял ее вверх, что тотчас вызвало у трибун новый приступ ликования. Даже трубный глас Домициана с трудом заглушил собой стоявший в Колизее шум и гам: люди топали ногами и рукоплескали — от патрицианских лож до самой верхней галереи. — Верцингеторикс, сын Варвара!
В их крохотной убогой комнатушке Тея лежала в объятиях Ария, убитая горем. Он тоже, закрыв глаза, благодарно прижался к ее напряженному, словно струна, телу. Ему никак не удавалось отогнать от себя картины, жуткие картины, от которых во рту оставался привкус золы. Он словно наяву видел, как споткнулся и пошатнулся Викс. Как он поднялся на ноги. Как бросился на противника с кинжалом в руке. Как нанес свой первый смертельный удар.
А где-то на заднем фоне этого ужаса, демон, что обитал в его сознании, неспешно, кусок за куском, терзал императора.
— Нам придется его убить. — Арий вздрогнул, услышав рядом с ухом чей-то хриплый голос. Он даже не сразу понял, что это Тея.
— Кого?
«Разумеется, императора», — проворковал в знак согласия демон.
— Он сделал это нарочно, чтобы отомстить мне, — взгляд Теи был устремлен куда-то в пространство. — Он знал, что я там буду. И он будет постоянно швырять его на арену до тех пор, пока Викс не умрет. А он умрет. Может, ты и обучал его, но ведь он все еще ребенок.
— Верно.
— И даже если мы выкрадем Викса, Домициан все равно найдет нас. Куда бы мы ни убежали.
— И это верно.
— Значит, он должен умереть. Нам ничего другого не остается.
— Его убью я, — спокойно произнес Арий. — А вы с Виксом бежите из Рима.
Он, конечно, знал, чем рискует, но иного выхода у него не было.
— Нет. — По телу Теи впервые пробежала дрожь. — Нет.
— Но…
— Я сказала, нет! — она повернулась к нему и взяла его лицо в свои ладони. — Есть один человек, которого я хорошо знаю. Мы обратимся к нему. Он что-нибудь придумает.
— Тея.
Она как можно крепче прижалась к нему, и на какое-то время разговоры в комнате смолкли.
— Что ты задумал, Павлин, — поинтересовался Марк, как только за сыном закрылась дверь библиотеки. На своих первых играх Сабина проявила редкое для ребенка самообладание, ни разу не вскрикнула и даже не поморщилась, однако по дороге домой в паланкине с ней случился припадок, и теперь Кальпурния была с ней в ее комнате. Марк бы и сам остался присмотреть за дочерью, если бы в атрий неожиданно не шагнул его сын.
— Павлин, мне казалось, ты сейчас должен быть во дворце.