У меня в глазах защипало. Я поняла, что вот-вот расплачусь. Желудок скрутило тугим узлом, руки дрожали. Рукоплескания, крики, пригоршни серебряных монет и лепестков роз — это безумие продолжалась около часа, пока Варвар спокойно покачивался на волнах посреди кровавого сражения, устало закрыв глаза. О боги, ни одного мужчину в своей жизни я не хотела так, как в эти минуты Варвара! Почему же тогда он не захотел меня? Почему предпочел Тею с ее грубыми руками и загорелым лицом? Почему не меня? Нет, я когда-нибудь вырву у него ответы на эти вопросы, вместе с его кишками! Я отомщу ему за себя!
— Рудий, ему положен рудий, и он его получит, причем из рук самого императора!
Варвар открыл глаза, вытряхнул из ушей воду и, прищурившись, посмотрел на императорскую ложу. Домициан уже поднялся с места и сделал шаг вперед.
Поскрипывая подошвами сандалий, преторианцы проводили его вверх по каменным ступеням. Женщины с визгом вскакивали с мест, чтобы смочить платки в лужах, которые он оставлял за собой. Он слышал слово «рудий». Деревянный меч? Интересно, когда он в последний раз мечтал о нем?
— Поклонись, — прошипел преторианец и подтолкнул его в спину тупым концом копья. Арий поднял голову, глядя на самого могущественного в мире человека.
— Итак, — Домициан буравил его взглядом, — насколько я понимаю, передо мной знаменитый Варвар.
— Да, цезарь.
Домициан слегка насупил брови.
— Господин и бог, — прошипел из-за спины преторианец.
— Господин и бог, — повторил Арий.
— Ты доблестно сражался, Варвар. Я наблюдаю твои поединки вот уже восемь лет, а это немалый срок. Скажи, почему ты до сих пор не повесил свой меч?
— Я раб, господин и бог.
— Говорят, рабы все до одного трусы. — Домициан вытянул руку и щелкнул пальцами. Тотчас с серебряным подносом откуда-то вышел раб. На подносе лежал…
Арий затаил дыхание.
— Рудий. — Домициан постучал пальцами по простому деревянному клинку. — Может, он достанется тебе. Давай, проверим? — И он снова щелкнул пальцами.
К нему тотчас подскочил бородатый толстяк, чей лысый череп украшал венчик кудрявых волос; облачен бородач был в одежды грека-вольноотпущенника.
— Несс, — произнес император. — Ты читаешь будущее с той же легкостью, с какой мы все читаем обычные буквы. Скажи, что ждет в будущем этого человека?
Арий перевел взгляд с астролога на рудий, а затем обратно на астролога.
Несс протянул вперед руку.
— Дай мне твою ладонь.
Арий выполнил его просьбу. Несс сделал вид, будто внимательно изучает линии его руки, потрогал мозоли и шрамы и произнес какую-то тарабарщину. После чего заглянул Арию в глаза.
— Интересно!
— Что интересно? — Домициан подался вперед. — Что ты там увидел?
— Я увидел, господин и бог… скажем так, это очень странная ладонь. Я вижу на ней три смерти.
— Три? — в унисон удивились Домициан и Арий.
— Три. Странно, не правда ли? У всех нас, как правило, только одна. Этот человек один раз погибнет в огне, один раз от меча, а в третий раз умрет в глубокой старости.
— Ты не видишь никакого рудия? — спросил Домициан. Его широкое лицо напоминало каменную маску.
— Ммм, — Несс быстро посмотрел на Ария. — Сказать по правде, нет.
Арий тотчас напрягся, как будто его ударили в солнечное сплетение. Казалось, дождь из лепестков роз застыл в воздухе.
— Жаль, — отозвался Домициан и откинулся к спинке золотого кресла. — Я бы сказал, что он его уже заработал. Унеси, — велел он рабу.
Арий потухшим взглядом проводил свою теперь уже несбыточную свободу.
— От огня, меча и в глубокой старости, — задумчиво произнес Домициан. — Как любопытно, однако! По-моему, это предсказание стоит того, чтобы его проверить на практике?
На какой-то момент их взгляды встретились.
— Ты готов меня убить? — спросили глаза императора.
— Я зарежу тебя, — ответили глаза Ария.
Префект Павлин Норбан посмотрел сначала на одного, затем на другого.
— Цезарь?
Но Домициан лишь махнул рукой.
— Отведите Варвара в его казармы и пошлите к нему моего личного лекаря, чтобы он помог залечить ему раны. Мы не станем гневить богов, лишая их его первой смерти. Смерти на арене.
— Ну как, теперь тебе легче? — спросил Геркулес и пригнулся, потому что в следующий миг над его головой пролетела кружка и со звоном ударилась о стену. — Не понимаю, из-за чего ты так переживаешь? Ты хотел умереть. Ты восемь лет только тем и занимался, что искал смерть. И вот теперь, похоже, ждать тебе осталось недолго.