Портос удивленно взглянул на друга.
- Лишь однажды?
Облачко пара сорвалось с губ Арамиса.
- Я грешен. Я слишком поспешен в своих выводах, слишком самонадеян и слишком самовлюблен. - Я тоже! - радостно воскликнул Портос. - Вы тоже, - снова согласился Арамис. - Значит нас двое. - Нас трое, - сказал Арамис, внезапно грустнея. - Нам никогда нельзя разлучаться. - К чему нам разлучаться? - снова подивился Портос, не будучи способным проследить за скачущими мыслями своего друга. - Если бы я вознамерился разлучиться с вами, разве последовал бы я за вами неизвестно куда и неизвестно зачем в эту стужу, не добившись от вас ни единого толкового объяснения? - Вы добры, Портос, слишком добры. - Черт вас возьми, Арамис! Вы разговариваете так, будто завтра уходите в монастырь. Вы уходите завтра в монастырь?! - Портос испугался собственного предположения. - Не завтра, - заверил его Арамис, - но когда-нибудь это неизбежно случится. - «Когда-нибудь», «что-нибудь», «неизбежно»! Какие бессмысленные слова! Вечно вы все усложняете, дорогой мой. Вот я, Портос, стою перед вами, Арамисом, на Королевской площади, и говорю вам: «я ваш друг». Разве этого мало? Мы повязаны дружбой здесь и сейчас, больше я ничего знать не желаю. - Мы повязаны одним грехом, - печально вздохнул Арамис. - Каким таким грехом? - Портос не на шутку забеспокоился, рассмотрев, наконец, при свете фонаря печальное лицо Арамиса, обращенное к каким-то неизведанным высотам. - Вы опять начитались богословских трудов? Воистину, вас нельзя оставлять одного. - Если эта женщина погибнет нам не будет прощения. Ведь ежели она умрет - это мы втроем погубили ее, ни в чем не повинную душу, случайно оказавшуюся на нашем пути. - Никто не умрет, - уверенно сказал Портос. - Откуда вы знаете? - Мне так кажется. - Однако это убедительно. - Да не умрет никто, клянусь вам, - Портос потянул Арамиса за рукав, увлекая из круга света. - Сами посудите. Если бы Атос, наш рассудительный Атос, посчитал, что хозяюшке угрожает серьезная опасность, разве он оставил бы ее в плену? Атос благородный человек и мушкетер, он не стал бы покидать женщину в беде, даже женщину, которая ему полностью безразлична. А если Атос посчитал нужным оставить ее там, где она находилась, значит, там ей и следует быть. - В этом-то все и дело! - обрадовался Арамис, думая, что нашел понимание. - Атос бы сказал: «ни одна исчезнувшая женщина не стоит того, чтобы ее искать». - Вот именно! - Портос тоже обрадовался, и уже собрался пересечь улицу по направлению к набережной, но в этот раз Арамис ухватил его за рукав. - Но он хотел сказать совсем другое. - Что же он хотел сказать, ничего не говоря? - Он хотел сказать: «ни одна исчезнувшая женщина не стоит того, чтобы ее искать, и я не стану, а вы попробуйте». - Какой вздор! - Нет, Портос, поймите! Чего стоит наша дружба, если мы не способны понять друг друга с полуслова? Если не способны угадать в молчании и даже в отказе просьбу? Если не способны отозваться? Если не способны распознать в ближнем вину, пускай и невысказанную? Я не желаю сожалеть ни о чем. Еще в Ангулеме я дал себе слово никогда более не отрекаться от шепота ангелов, внутреннего гласа, среди сомнений подсказывающего верный путь. - Что вы мне голову морочите, Арамис, внутренними гласами? - вскипятился Портос. - Я вам десять раз высказал вслух человеческой речью, чего я хочу! - Не будем спорить, - с неожиданной покорностью произнес Арамис. - Вы дороги мне, я не хочу ссоры.
Портос смягчился. Друзья свернули за угол. Королевская площадь скрылась во мраке.
- Зачем же нам разлучаться? - повторил Портос коробившей его вопрос. - Ничто не вечно, - сказал Арамис, - даже узы дружбы. Мы разные люди, слишком разные. Я слишком мечтателен и амбициозен, Атос слишком суров и замкнут, вы слишком прочно стоите на земле. То, что нам довелось сблизиться - удивительно и необъяснимо. Нам следует ценить каждый момент нашей дружбы. Мы не всегда будем молоды, у каждого из нас свой путь, и пути эти разойдутся однажды. Вы обязательно женитесь на какой-нибудь герцогине, я стану аббатом, а Атос... впрочем, кто знает, что станет с Атосом. Он слишком много пьет и слишком часто дерется.
Совсем загрустив, Арамис умолк.
- Друг мой, вы вытащили меня в этот дьявольский мороз из теплого кабачка, чтобы слагать эпитафии не только хозяюшке, но заодно и Атосу и нашей дружбе в довесок? Лучше бы мы с ва...
Оборвав мысль на полуслове, Портос внезапно бросился вперед, обогнав впавшего в меланхолию Арамиса.
На улице Турнель, под стеной одного из домов, что-то лежало. Тусклый свет луны слабо мерцал на блестящей ткани. Портос склонился над телом.
- Черт меня побери! - вскричал он, притрагиваясь к окоченевшей руке.