На этот раз господин Портос, пребывая в огромном воодушевлении, хлопнул по спине господина Арамиса, который от такого проявления чувств расплескал вино.
- Какая досада, - с недовольством произнес он. - Наш друг Портос сегодня в ударе, - заметил господин Атос. - Ничто так не горячит его кровь, как возможность проткнуть кого-нибудь шпагой на глазах у провинциального родственника. - Вы так проницательны, дорогой Атос, что я готов расцеловать вас. - Тщеславие - страшный грех, за который вы будете гореть в аду. Когда это случится, не говорите, что я вас не предупреждал, - произнес будущий аббат, видимо все еще гневаясь из-за пролитого вина.
Удалившись на кухню нарезать лук, я подумала: до чего странно, что господин Атос так быстро согласился на подобную глупую во всех смыслах затею. Никак не могла я взять в толк, зачем подвергать риску свою жизнь и жизни своих друзей. Хоть я ничего не смыслила ни в делах чести, ни в мужской дружбе, ни в фехтовальном мастерстве, все же в данном случае я была согласна с господином Арамисом: из-за тщеславия господина Портоса всем троим грозила опасность. Неужели мушкетерам королевской роты нечем было заняться, кроме как махать шпагами без видимой на то причины?
Я поняла в тот момент, что прикипела к этим господам настолько, что вопросы мои не были пространными - меня охватило самое настоящее беспокойство за их судьбы.
Раздумья прервал господин Арамис, появившийся внезапно в проеме кухонной двери. Я ахнула. Господин Арамис прикрыл за собой дверь и приложил палец к губам.
- Что вы тут делаете?!
Кавалер вкрадчивыми шагами приближался ко мне. Захотелось одновременно и закричать в испуге, и молча согласится со всем, что он готов предложить. Последнее движение души напугало меня еще больше, и я отвернулась, прижавшись к кухонному столу, желая скрыть выражение своего лица.
- Ничего не бойтесь, - прошептал господин Арамис и прядь его волос коснулась моего виска. - Я здесь не затем, чтобы поставить вас в сомнительное положение.
Он взял меня за плечи и развернул лицом к себе.
- Ах, господин Арамис... - Послушайте, я пришел просить вас, умолять вас... - Но... - как кролик, окоченевший под взглядом удава, я не смогла ничего из себя выдавить. - Тише, нас могут услышать. Я сказал, что выхожу за вином. - Вино там... - я указала рукой на вход в погреб. - Сударыня, лишь вы можете помочь мне, - продолжил шептать господин Арамис прямо мне в макушку, источая запах жасмина. - Лишь вы способны выручить и спасти несчастного. - Пресвятая Богородица! - еле слышно пробормотала я и зажмурилась.
Будущий аббат прижал палец на этот раз к моим губам.
- Выслушайте же меня, прошу вас. Как вы помните, недавно вы оказались свидетельницей некой встречи...
Опять он за свое. Я попыталась выскользнуть, но застряла между столом и мушкетером.
- Не помню я никакой встречи, не было никакой встречи, уверяю вас, случай в церкви бесследно стерся из моей памяти. - Да выслушайте же меня на конец! - господин Арамис слегка повысил голос и тут же насторожился.
Убедившись, что никто не собирается застукивать его со мной на кухне, он продолжил.
- Вы невольно оказались свидетельницей чужой драмы, но в ваших силах ее разрешить, и поэтому я смею обращаться именно к вам. Дело в том, что кроме вас, ни одна живая душа не посвящена в тайну, касающуюся благородной особы. А я уже имел честь убедиться в вашем прямодушии, в вашем благоразумии и в вашем умении хранить чужие секреты. Атос был прав, вы - воплощение добродетели.
Казалось, он был готов наговорить мне какие угодно комплименты, лишь бы я согласилась. Только вот на что?
Господин Арамис не заставил меня ждать, заговорив еще быстрee.
- Будучи посвященной в действо, только вы, как третье лицо, способны помочь. Дама, как вы помните, замужняя женщина. Она страшится, и не без причин, что супруг станет подозревать ее в сомнительной связи, не подобающей замужней женщине, и тем более - герцогине. - Герцогине?!