Слуга Атоса, о котором все столь часто забывали, оказался страшен во внезапно нахлынувшим на него оправданном гневе.
- Где?! - Что «где»?
Вероятно, в этот переломный для него момент, Гримо решил, что раз уж всем позволительно вести себя наперекор собственным характерам, следовательно, и его никто не накажет, тем более если речь идет о спасении души его господина.
- Где отец Сандро, нечестивец вы этакий? Если вы тот час же не пойдете за ним или не сообщите, где его искать, я собственноручно разделаюсь с вами.
Отец Виктор никак не ожидал подобного волеизъявления от слуги, но именно поэтому особенно возрадовался, сердце его переполнилось восхищением и он смягчился.
- Ваш отец Сандро прохлаждался в Марселе, - сообщил он, - но, говорят, возвращается в Париж. Скачите на юг, к морю. Если вы сейчас же отправитесь в путь, вы, наверняка, пересечетесь с ним в Ла-Рошели. Но я не уверен, что стоит так поступать.
Следует заметить, что отец Виктор вполне мог вызвать соперника и собрата самостоятельно. Ему достаточно было произнести вслух хотя бы один абзац из многочисленных его романов (а отец Виктор, хоть и не собирался в этом признаваться, немало из абзацев друга и конкурента помнил наизусть), и отец Сандро незамедлительно явился бы туда, где в нем нуждались. И все же отец Виктор отказался от этой идеи.
Однако пусть читатель не посмеет подумать, что соперничество повелевало отцом Виктором. О, нет, напротив! Этот титан всегда мечтал лишь об одном - одарить страждущих и обездоленных огнем бескорыстной любви. Великий гуманист прекрасно знал, чем обернется возвращение отца Сандро к его детищам для них самих, и решил, что промедление в сюжете наделит несколькими единственными и последними днями благодати и милосердия ту несчастную, что волею случая оказалась в его могучих всепрощающих руках, слишком часто ошибочно казавшимися его современникам жестокими.
- Господин Арамис! - вскричал Гримо. - Господин Портос! В Марсель! Необходимо разыскать отца Сандро! - Кого? - перепросил Портос, оборачиваясь на незнакомый голос. - Местного кюре из Сен-Сюльпис. Мадам Лажар водит с ним тесное знакомство. - К чему нам еще один кюре? - воскликнул Арамис. - Они приносят одни несчастья!
- Вы несомненно правы, - с глубокой горечью произнес отец Виктор, - но это необходимо. Ваш Атос не протянет и двух дней, если она скончается. Этот сюжет необходимо вернуть в руки Творца, если вам дорога жизнь вашего друга, да и ваша собственная, если уж на то пошло. Арамис не мог решиться. Неожиданный припадок Атоса вовсе не вызывал у него желания скакать ни к морю, ни на юг.
- Я отвечаю за господина Атоса перед Создателем, - сказал отец Виктор таким твердым и убедительным тоном, что Арамис поверил, - я беру его на поруки. Пусть я не прав, пусть вмешиваюсь не в свое дело, но, в конце концов, должна быть хоть какая-то справедливость на этом свете, пускай временная. Он не бережет себя. Посмотрите на него - он не ел и не спал трое суток. Хозяйка обязана исповедоваться перед своим духовником. К тому же, это ее единственный родич, кроме вас, бездушных аристократов. Вы сами слышали - она призывала его. Не отказывайте умирающей в последней просьбе. Найдите хорошую лошадь и через три-четыре дня вы будете в Ла-Рошели.
Разрешая сомнения Арамиса, титан склонился над Атосом и опустил тяжелую длань на его голову.
- Remember, - проговорил призрак кафедрального собора.
Атоса открыл глаза и вздохнул, хватаясь за грудь. Арамис с облегчением выдохнул, помогая ему сесть.
- Да будет так. Я разыщу ее родственника. Я тоже в долгу перед мадам Лажар. Как мне опознать его? - Довольно тучный и громогласный господин, - поспешил с описанием отец Виктор, - который слишком часто смеется и предается чревоугодию, что не подобает служителям веры. Кудрявая шевелюра. Смешанная кровь. Его весьма трудно не заметить, но даже если вы пройдете мимо, он сам непременно схватит вас за загривок и потащит за собой. Он любопытен до неприличия. Его везде сопровождает молодой семинарист, брат Огюст, верный помощник и ученик. Целеустремленный и амбициозный молодой человек, но у него иное призвание, в Кла... в Церкви он оказался по чистой случайности.
Арамис не сдержал улыбки, заочно почувствовав душевную близость с последним.
- Я с вами, - шагнул к нему Портос. - Нет, дорогой мой, останьтесь, - Арамис решительно его отстранил. - Этот долг я должен вернуть сам, никого более не подвергая рискам.
Тут он сделал паузу, с некоторой застенчивостью опустив глазла.
- Я оседлаю наилучшего коня из конюшен де Тревиля, но даже самая превосходная лошадь нуждается в сне и еде, а я истратил весь аванс на... Фому Аквинского.