Кто такой граф де Ла Моль и кто такая Марго я не имела ни малейшего представления, но тревога герцогини передалась и мне. С прекрасной дамы будто слетел весь ореол божественной недосягаемости и передо мною оказалась обыкновенная влюбленная женщина, страшащаяся потерять возлюбленного. Не стану утверждать, что мне были знакомы подобные сильные чувства, как не возьмусь уверять, что их проявление было искренним, но я вполне могла их понять. Мне захотелось успокоить герцогиню.
- Не тревожьтесь, ваша светлость. Я передам ему вашу просьбу не драться по пустякам.
Ободренная герцогиня энергично закивала и черные волосы причудливо зазмеились по ее плечам и груди. Довольная улыбка заиграла на ее устах.
- Скажите, шлет ли он мне весточку?
Я выудила из корзины лист бумаги. Герцогиня поспешно развернула письмо и принялась читать.
- И это все... - с разочарованием протянула она. - Все, что требовалось от меня передать вашей светлости. - Но... - замешкалась дама, растерянно глядя не меня, - это всего лишь стихи!
Я не смогла сдержать улыбку, как и предположение:
- О жене Потифара.
Герцогиня удивленно заморгала. Я угадала.
- Вы посмели прочесть чужое письмо? - в глазах промелькнула ярость. - Ни в коем разе, ваша светлость, упаси меня господь. Господин... он велел мне передать, что шлет стихи, посвященные вашей светлости. Мадригал, воспевающий ee неземную красоту, сказал он. «Стихи о женщине, которую послал ему сам Рок», так он сказал. Эта прекрасная дама может послужить как причиной бесконечной радости, так и безмерных горестей, и в ее лишь власти сделать его счастливейшим из смертных или повергнуть в пучины отчаяния. - Так он сказал? - с новым приливом надежды спросила герцогиня. - Слово в слово. Разве его стихи плохи, ваша светлость? - немного уже осмелев, я позволила себе задать вопрос. - Нет, нет, это хорошие стихи. Только несколько странные. - В чем же ваша светлость находит странность? - Дело в том, моя милая, что супруга Потифара была падшей женщиной. Она изменила своему супругу, пыталась совратить молодого Иосифа... - пронзенная внезапным подозрением, герцогиня залилась краской. - Неужели он желает оскорбить меня?! - Что вы! Что вы! - поспешила я ее разубедить. - Супруга Потифара сыграла ключевую роль в жизнеописании прекрасного Иосифа. Не встреть ее на своем пути, он так бы и остался рабом фараонова министра. Именно она послужила его вознесению на престол египетский. И именно на эти обстоятельства намекал поэт.
Герцогиня снова потемнела лицом.
- Какой отвратительный намек, милейшая! Вы утверждаете, что для Ара... для этого поэта я представляю собою корыстный интерес? - О, нет, ваша светлость! - в ужасе спохватилась я. - Поэт имел в виду совсем иное... Он имел в виду... - Что же, что же он имел в виду? В самом деле, что подразумевал господин Арамис?
Вот уже во второй раз за последние недели я столкнулась с удивительным обстоятельством: один и тот же стих можно понимать по разному. Этому научил меня господин кюре. Вызвав в памяти образ пытливого духовника, я почувствовала прилив вдохновения.
- Ваша светлость, суть мадригала вовсе не в карьерном взлете юного Иосифа, а в его благочестии и мужественности перед лицом великого испытания. Ведь тем величественнее подвиг самообладания праотца, чем сильнее искушение, возникшее пред ним; соблазн, перед которым не устояли бы ни дух, ни плоть любого другого мужчины. Ведь юноше явилось наипрекраснейшее из всех мыслимых созданий. Он смог устоять перед дивным творением лишь только потому что божья благодать была ему щитом. В ином случае, он мгновенно пал бы ниц пред женою Потифара, позабыв обо всем на свете, кроме нее. Как пал бы ниц любой, кому посчастливилось бы взглянуть на нее. То есть на вас, ваша светлость. - Вы полагаете? - с надеждой спросила герцогиня и снова бросила взгляд куда-то мимо меня. Решившись, наконец, обернуться, я увидела за своей спиной огромное зеркало в тяжелой позолоченной раме. - Ваша светлость, я пребываю в уверенности, что даже сама супруга Потифара померкла бы, точно луна рядом с сиянием солнца, окажись рядом с нею вы; а прекрасный Иосиф погиб бы в тот же день от руки министра, так и не дожив до темницы, - заключила я, диву даваясь, откуда возникло во мне подобное святотатство. - Вы возвращаете меня к жизни, - в самом деле просияла герцогиня, вставая. - Ждите, я вернусь с ответом.