Но почему же он застыл у окна, не в силах вымолвить ни слова? Стараясь казаться равнодушным, Джон пожирал глазами женскую фигурку, пытаясь постичь, что именно приковало его внимание.
Девушка брела, понуро опустив голову. В заведенных за спину руках болтались белые босоножки. Вот она приблизилась к кромке воды и, когда набежавшая волна лизнула ее ноги, бросила взгляд на отель.
— И все-таки я прав… Ну не куколка ли? — продолжал бубнить Юджин.
Куколка? Может быть… Джон молча кивнул. Незнакомки выглядела такой миниатюрной, такой трогательно-изящной, что совершенство форм ее тела казалось неестественным.
Начавший было клевать носом Юджин встрепенулся, когда порыв ветра вскинул широкую юбку девушки, обнажив белую кожу стройных бедер.
— Ой-ой-ой, — снова дохнул он алкоголем, — вот это штучка!
В мгновенном приступе ярости, от которого потемнело в глазах, Джон готов был что есть мочи врезать кузену, лишь бы тот заткнулся. Он терпеть не мог этот сальный хмельной тон, но все же взял себя в руки. Юджин в своей слюнявой похоти видел только высокую упругую грудь, оголенные до колен ноги и длинные пряди белокурых волос… Джон же был склонен восхищаться любой по-настоящему красивой женщиной как произведением искусства. Однако он почувствовал, как запульсировала кровь, и даже ощутил покалывание в кончиках пальцев — так внезапно до боли захотелось прикоснуться к незнакомке.
— Черт возьми, хватит таращиться! Принимайтесь-ка за работу! — Резкий голос Фредерика вывел его из транса, и Джон изумленно уставился на кузена, ибо забыл о его присутствии.
Боже милостивый, да что же такое со мной делается? Должно быть, я устал куда больше, чем предполагал.
— Кому-то придется взять на себя встречу гостей. — Фредерик, раздраженно пошуршав бумагами, включил свет над стойкой бара. — В противном случае здесь будет настоящий дурдом. И я понятия не имею, кто будет работать с прессой.
Джон с трудом удержал готовую сорваться с уст непочтительную реплику. Фред привык все взваливать на чужие плечи. В конце концов, мог бы хоть раз что-то сделать и сам — ведь сегодняшний грандиозный прием венчал кампанию Фредерика Олтмана по выборам в законодательное собрание штата Джорджия. Однако прекословить бесполезно, кузен не терпит возражений. Следовательно, придется засучить рукава и носиться как угорелому — Юджин вряд ли протрезвеет, да от него и в лучшие дни толку мало.
Он отвернулся от окна, которое притягивало его к себе, словно намагниченное. Дурак! Нечего пялиться на какую-то девицу. Да мало ли у меня их было!
С восемнадцати лет Джон фланировал по пляжам штата и без разбору знакомился со смазливыми искательницами приключений. Становясь его любовницами, эти глупые гусыни мечтали заполучить Джона в свое полное распоряжение — или хотя бы его деньги. Он без сожаления обрывал знакомства, и из разбитых им сердец можно было построить второй «Эмпайр Стейт Билдинг».
Да, за спиной осталось слишком много пляжных романов, чтобы снова тешить себя бредовыми фантазиями о прелестях очередного флирта. Да и, в конце концов, что такое любовь? Всего лишь игра воображения. Впрочем, почему бы еще раз не взглянуть в щелку жалюзи?..
Именно так Джон и поступил. И этот последний взгляд оказался роковым.
Прекрасная незнакомка внезапно опустилась на колени, и ее поза показалась Джону воплощением человеческой боли. Набегающие волны приподнимали намокший подол белой юбки и с шипением всасывались в песок, но девушка оставалась недвижимой. Через несколько мгновений она уткнулась лицом в ладони, и плечи ее стали подрагивать. Сомнений не оставалось — она плачет!
У Джона от жалости сдавило горло. Хотелось немедленно подойти к этой одинокой, несчастной фигурке и хоть как-то утешить. Двигаясь, словно сомнамбула, он прошел мимо стоящего с пачкой отпечатанных листов в руке Фредерика.
— Постой-ка, приятель. Куда это ты направился? На охоту за новой юбкой? — Издевка Фреда ударила ему в спину, как выстрел из двустволки. — Святые угодники, да ты даже не знаешь, кто такая эта девчонка! Сомневаюсь, что она есть в списках гостей, оплативших участие в нашем мероприятии.
Джон не собирался отвечать, но невольно приостановился в дверях. Ну кузен, ну сквалыга! Единственное, что его интересует в женщинах, это их банковские счета. За два десятка лет так называемых родственных отношений Джон научился сдерживать свой гнев, который сейчас, казалось, готов перелиться через край.