— Не думаю, — Соня в себе ничего общего кроме фамилии со строгой и холодной бабушкой не находила.
— Со стороны виднее, — засмеялся упертый мэтр и одобрительно защелкала Таби. — Я ведь с матушкой вашей хорошо знаком был. Кто, вы думаете, мне это кабинет обустроить помог?
— Мама? — голос Софи дрогнул. — Вы с ней?..
— Дружили, — последовал быстрый ответ. — Только дружили и работали над одним совместным проектом. Вот над этим, — мэтр Брюс посадил на ладонь Таби. Бились над возможностью призыва иномирных сущностей фамильяров. И их привязки.
— Да не бойтесь вы, я знаю имена своих папочки, дедушки и даже прадедушки.
И прекрасно помню их имена и родословную до тридцатого колена, — хотела сказать Софи, но только кусала губы.
— Так Таби у меня и появилась, — все внимание мэтра было направлено на усатую малышку. — Да, девочка моя? Красавица какая, — он влюбленно глядел на мохнатую ябеду, а та млела, даже глазки прикрыла довольно.
Так они и сидели: декан с мартышкой и Соня с кучей незаданных вопросов.
— Ну, — не выдержал первым лэрд Рэйли, — спрашивай уже!
— Таби, — подумав, сказала Софи.
— Таби? — переспросил ректор удивленно. — А хотя… Пожалуй ты права, девочка. Это самый главный вопрос.
— Мне показалось, или вы и правда не чаяли ее увидеть? Тогда почему позвали?
— Скажем так, я надеялся. Дело в том, что хоть матушка ваша помладше меня будет, была…
— Давайте уж на ты, — предложила ведьмочка. — И не стоит меня щадить, проявляя излишнюю деликатность.
Маму я не помню. Совсем. Потому и горевать по ней не умею особо. К тому же у меня есть Нэнни, то есть лэра Нэлианна, — смутилась Софи. — Вообще-то обычно ни с кем кроме самых близких людей девушка не откровенничала. Но, во-первых, никаких тайн ректору она открывать не собирались, во-вторых, само существование кабинета, в который мама вложила магию… В этом нужно было разобраться. Ну и, наконец, лэрд Брюс вызвал у Софи симпатию, а этим мало кто мог похвастаться. — Да, уже твердо закончила она, — у меня есть Нэнни и поганки!
— Ты про девиц Каррлайл? — качнулся к Софи человек-гора. — Подходит, очень подходит к ним сие именование! — он раскатисто расхохотался. — А с чего это вы это их так, стесняюсь спросить?
Сонечка покраснела, открыла рот, потом закрыла его и помотала головой.
— Это личное, — пролепетала она, всерьез смутившись. — Не настаивайте, прошу.
— Ладно уж, — посмеиваясь, согласился декан. — Но знай, девочка, что меня будет всякий раз глодать любопытство при виде твоих кузин.
Софи молча проклинала свою не вовремя проснувшуюся болтливость, но рассказывать малоприличную историю о том, как пятнадцатилетние Эдме и Фиона обзавелись магическими татуировками.
До сих пор она не знала плакать, смеяться или винить в случившемся покойную бабулю. Лэра Катарина была женщиной суровой к себе и другим. Она была строга к старательной тихоне внучке, а уж шумные беспечные Эдме и Фиона и вовсе казались ей бесполезными, слабыми и никчемными ведьмами. О чем достойная женщина однажды и сообщила во всеуслышание.
Скандала конечно в тот раз не получилось. Все-таки властительница земель была в своем праве, но осадочек остался у всех: и у Софи, обиженной за сестер, и у Нэнни, и тем более у поганок, которые фактически уже поганкам являлись, но технически стали ими спустя два месяца.
И случилось это после того, как шустрые девицы сбежали из дому и отправились к дикой ведьме. Та жила неподалеку от Серебряного озера и была уже очень стара. Посетителей Сельма, так звали дикую, принимала редко, а уж помощь оказывала и того реже. Но для девочек Каррлайл почему-то сделала исключение.
Поначалу она долго-долго гадала, вглядываясь подслеповатыми почти утратившими цвет глазами в узор трещинок на бараньей лопатке. Так и этак крутила она вынутую из огня кость, звала духов и требовала у них ответа. А потом макала тонкую серебряную иглу в заговоренную краску и чуть повыше копчика колола девам изображения ядреных мухоморов. Колола и приговаривала…
— Когда-то давно в Парламе грибы считались воплощением высшей власти. Их изображения, нанесенные на правое предплечье, помогали людям в исполнении самых заветных желаний. В Леории нательное изображение гриба до сей поры воспринимается как талисман, приносящий удачу. Боровики, опята и прочие сыроежки красуются на телах глупых иноземцев. Смешно! Тело того, кто по- настоящему разбирается в этом вопросе, украшает мухомор! Он и для гадалок хорош, и дар магический усиливает. А вам с божьей и моей помощью мужа найти поможет!