— Ты чего делаешь? — опешил старший брат.
— A ты не видишь? — по-котовьи прищурился этот паразит.
— Я не понимаю с какой-такой стати? — Эдвард нервно почесал бороду.
— Надоело, — пожал плечами Дик. — Хочется чего-нибудь нового.
— Знаю я, чего тебе хочется, — сжал кулаки Нэд. — Кобель. Даже не думай! Не смотри в ее сторону! Понял?!
— Я про тебя давно все понял, — не впечатлился поганец. — В себе сначала разберись, а потом на людей кидайся.
— Да ты!..
— Отвали, у меня бритва в руках, — нехорошо улыбнулся Ричард, временами отступающий от своего амплуа балагура и шутника. В такие минуты он делался страшен. — Еще порежусь.
— Придурок, — с чувством высказался Нэд, но все же отступил, проявляя здравомыслие. — Потом поговорим.
Дикон не ответил. Он напевал что-то веселенькое и нежно водил по горлу бритвой.
И словно мало Эдварду было братовых фанаберий, еще и лэрд Глэйв обиделся не на шутку. Мол, собирались погостить, а сами срываются, только их и видели. А уж когда узнал, что Гриры к Хозяйкам едут, и вовсе посмурнел, махнул рукой и торопливо скрылся в замке.
— И что это было? — Эдвард непонимающе смотрел вслед хозяину Холодного Мыса.
— Обычные разногласия между соседями, — быстро ответил дед. — Не бери в голову.
— Как скажешь, — согласился тот, но галочку на память себе сделал.
Расспрашивать же деда было бесполезно. Если сразу не рассказал, потом из него и подано слова не вытащишь. Гамильтон Грир вообще не любил делиться информацией, считая ее самой ценной субстанцией в мире.
— У кого знания, у того и власть, — любил повторять этот небольшой сухонький человек с необыкновенно живыми глазами. В их темной глубине светилась жизнь, бурлило веселье, за которым прятались мудрость и острый ум. Годы, окрасившие серебром волосы и покрывшие морщинами лицо лэрда Гамильтона, ничего не смогли поделать с ними.
Так и получилось, что дорога прошла в молчании. Каждый из Гриров думал о своем, мечтал, грезил или спал… Только вид Разрушенного замка заставил их заговорить.
— Это что? — глядя на увитые плющом развалины приземистого двухэтажного особнячка, присвистнул Ричард.
— Не свисти, денег не будет, — велел ему дед. — И не кривляйся, ты стоишь перед легендарным овеянным легендами строением.
— Ну, не знаю… — отказывался верить родичу Дикон. — Это похоже на заброшенную ферму, а не на замок. Даже башня у него, — он ткнул пальцем в притулившуюся к основному зданию пузатую башенку, — похожа на силосную. Ай, дед, не дерись! Больно же!
— Охламон, не позорь семью. Сию секунду разуй глаза и узри красоту магических плетений! — горячился лэрд Гамильтон. — Неуч и позор рода.
— Надо как-то дать знать о себе, — подал голос Эдвард, в глубине души согласный с младшим братом. Какие к хренам плетения? Какая красота? Как его девочка может жить в таких условиях?
Ничего хорошего от надвигающихся праздников Силия не ждала. Откровенно говоря, она вообще не ждала от жизни ничего хорошего. И оказалась права.
Начать с того, что мать, забирая ее из академии, и двух слов не сказала. Так и молчала до самого дома, а, едва войдя, отвесила дочери пару увесистых оплеух и отослала ее прочь. Силия пошла. А что делать? Воевать? Взывать к справедливости? Жаловаться? Все это в их семье считалось проявлением слабости и никого не интересовало.
Зайдя в комнату, девушка услышала, как поворачивается в замочной скважине ключ, хмыкнула, потерла горящую щеку и отправилась в уборную. Там, присев на бортик ванной, пустила воду и только потом разрешила себе заплакать. Со слезами, выплескивая свою обиду.
Почему, ну почему все так? Так плохо? Так унизительно? Так ужасно? Почему она не нужна никому: ни матери, ни отчиму, ни распроклятому жениху? Который, впрочем, уже и не жених вовсе. Надо же рожу от нее воротил, мужеложцем прикидывался, а сам… Как он мог променять терпеливую всепрощающую ради возможного брака Силию на… "А на кого собственно?" — шмыгнула носом она. А потом поняла, что разницы никакой нету. Променял и все. И хрен с ним.
Обидно только, что все на свете винят в случившемся разрыве ее. Непонятно почему? Разве это Силия усиленно отказывалась от общения, прикидывалась извращенкой или позволяла себе хоть какие-то вольности в отношениях с противоположным полом. Разве это она давала поводы для сплетен и кривотолков? Разве это от ее репутации остались только клочья?
Нет! Нет! И еще раз нет!
Единственно, что себе позволяла Силия это гордость. Потому что без нее никак… Без нее растопчут и не заметят.
И еще, возможно, капельку любопытства. Совсем маленькую. Крошечную. Надо же быть в курсе происходящего. Держать руку на пульсе. Просто чтобы не чувствовать себя дурой…