– Да, Агата, я демон.
Ее уши полыхнули. Она припомнила все, что говорил о демонах Вагнер, и уточнила:
– А вы маркиз или князь?
Он улыбнулся – впервые на ее памяти.
– Хуже. Я юрист.
Утро перед поездкой встретило Урсулу свежестью и небесной голубизной. Впервые за все время, что она провела в этом странном доме, ей удалось как следует прочесть утреннее правило. Устыдившись своей лени и нерадения, Урсула подошла к делу со всем тщанием и под конец даже испытала облегчение и радость, как всегда после молитвы.
Снаружи Ауэрхан ждал ее возле саней. Когда уселись, он взял в руки вожжи, и сани тронулись. Чтобы скоротать время, Урсула принялась расспрашивать его о прочих слугах в лесном доме. Несмотря на слова кухарки, ей до сих пор не верилось, что их всего двое. А кто же вытирает пыль и стирает шторы? Чистит медь и натирает до блеска зеркала? Почему все делается будто бы само собой, но прислуги нигде не видно?
– Разумеется, она есть. – Уголок рта Ауэрхана едва заметно дрогнул. – Но хорошую прислугу и не должно быть видно. Господин Вагнер не любит, когда домашние мельтешат перед глазами.
Больше он ничего о других слугах не сказал, зато охотно отвечал на вопросы о Хармане.
– О, с этим парнишкой вышла презабавная история! Он попал к нам попрошайкой. Отец его, такой же бедняк, одаренный, впрочем, талантом плотника и краснодеревщика, смастерил сыну каталку и отправил собирать подаяние. В богатых домах охотно подавали несчастному мальчику, который заверял своих благодетелей, что не может ходить, а в руках только и осталось силы, что держать монету. Когда он появился у нас, господин Вагнер пожелал развлечься и велел доставить обманщика на кухню, заверяя, что знает прекрасный способ избавить его от хвори. Харман полагал, что речь пойдет о сытном ужине и горячем глювайне. Видели бы вы его глаза, когда хозяин велел слугам запихать его в только что растопленную печь и запереть там! Когда поленья занялись, Харман принялся колотить в дверь и вопить, как подстреленный. После чего его, разумеется, выпустили, надавали тумаков за обман и предложили ему и его отцу работу. К сожалению, через несколько лет отец Хармана скончался, но мальчик остался и вырос под нашим присмотром.
Урсула засмеялась, представляя себе перепуганное лицо конюха. Она собиралась спросить о Берте, но Ауэрхан прервал ее:
– Вот мы и на месте.
– Как?!
Девушка не могла поверить, что они уже прибыли. Она-то была уверена, что дорога до Фрайбурга отнимет целый день, а то и несколько. Но путники и впрямь подъезжали к городу. Миновали мост через реку, и перед Урсулой выросли величественные, облицованные камнем ворота с часами и небольшим куполом над треугольной крышей. Стрелка еще не добралась до полудня. В обе стороны от ворот тянулась каменная зубчатая стена, на которой, точно стражи, расселись галки. Урсула еще никогда не была в таком большом городе, намного более пышном, чем ее родной Оффенбург.
– Какие огромные ворота! – восхитилась она.
Ауэрхан кивнул.
– С ними связана смешная легенда, – заметил он. – Одному торговцу солью так полюбился Фрайбург, что он пожелал купить его и для этого привез бочки, набитые, как ему казалось, деньгами. Вот только его жене в хозяйстве город совсем не требовался, поэтому она тайно подменила деньги на песок и камни. Конечно, торговца подняли на смех.
– Вот чудак! – Урсула тоже расхохоталась. – Да разве ж можно купить целый город?
– Строго говоря, да. Несколько сот лет назад граждане Фрайбурга выкупили свою свободу у графов, которые прежде владели городом, и передали власть Габсбургам.
– И сколько стоил город?
– Двадцать тысяч марок серебром.
Ауэрхан не скрывал, что вопрос ему понравился. Похоже, он вообще любил все, что касалось цифр.
Оставив позади одни ворота, их карета проехала вторые, за которыми горел огороженный решетками огромный костер, к которому подходили погреться все желающие. От пламени снег вокруг растаял, обнажая черные островки земли. А впереди уже вырастал прямо из сердца города похожий на древо собор. Его острый резной шпиль, точно веретено, прял кудель облаков. Урсула никогда еще не видела столь могущественной красоты. Колокольный звон сотряс прозрачный воздух. После него ее голос казался слабым шелестом.
Ауэрхан выглядел довольным, точно это он возвел все эти чудеса с одной лишь целью – удивить ими Урсулу. Оставив сани и лошадку на попечение слуг в трактире «У красного медведя», они направились к Зальцштрассе, где выстроились в ряд лавки под коваными вывесками. Первым делом навестили торговца тканями, где Урсула вознамерилась показать себя рачительной и аккуратной служанкой, которая лишнего не возьмет. Она точно назвала, сколько локтей сукна и шерсти им требуется, сколько деревянных пуговиц и шнурков, чтобы хватило на несколько юбок и чулок. Ауэрхан наблюдал с покровительственным видом, но едва торговец принялся считать стоимость всего добра, как управляющий остановил его мягким уверенным жестом. Потом он полез за пазуху, извлек на свет плотно набитый кошель и бросил его на прилавок.