На обед не вышла, видеть никого не хотелось. Ужин сказала принести наверх. С Марашкой говорить не стала, сказала, что отдыхаю — голова болит. Долго не могла уснуть, перепарившись в ванной. Лень и апатия навалились страшные.
Так просидела взаперти три дня. Читала общеобразовательные книги, усевшись в кресло возле открытого окна. Потом просто сидела, тупо глядя в сад, подперев голову руками. Спала и ночью и днем. Не стесняясь, использовала воду в ванной по два раза в день. Ее грели специально для меня и для кухни в мини-котельной. С Яшкой почти не общалась. Она и сама притихла и не надоедала.
Чувствовала спокойное безразличие ко всему происходящему. Иногда видела из окна проходящего к дому Раяна, Марашку. Кухарка собирала на грядке травы для стола. Я втягивалась в ленивое безделье. Тоскливое безразличие и безнадега становились привычными.
Вечером третьего дня, собираясь ложиться спать, я вдруг прислушалась. Послышалось? От гостевого дома доносилась песня. Ребята хором пели про очи черные. В груди сдавило, перекрыло горло. Слезы хлынули рекой. Я закрыла окно, почти не видя ничего вокруг, забежала в ванную и плакала, сев на пол и обняв колени. Не знаю, что я чувствовала, почему заплакала первый раз за все эти дни? Почувствовала вдруг, что не так уж и одинока? Они же поддерживают меня этой нашей песней.
Ночью я смогла выйти в сад. Гуляла, никем не замеченная, по дорожкам, в беседке усилила запах ночной фиалки и втягивала его в себя с жадностью. Цветы энотеры наливались светом в темноте, становясь похожими на фонарики. Над ними появились ночные бабочки. Я зачарованно выписывала ими круги и восьмерки. Мне захотелось почувствовать движение воздуха от их полета — они послушно подлетели ко мне и танцевали вокруг. Захотелось большего, ощущение всесилия накатывало волной — тихий звук воды, изливающейся ниоткуда и пропадающей в никуда, не доходя до земли, заполнил тишину ночи. Я смотрела на висящий в воздухе водопад, пронизанный холодным светом луны. С бредовой легкостью построила вокруг ночного светила кольцо из прозрачных ночных облаков.
Сидела среди этой красоты и понимала, что я не одна, что все это со мной, мое. Я постараюсь сделать все, что смогу, хотя бы из благодарности за возможность испытать сейчас это. И, скорее всего, не все думают обо мне гадости. И не заставляет меня никто ничего. Может быть, поймут и остальные, что я такая, какая есть. Поэтому буду просто жить тут. Станет накладно для герцогства — пускай отправляют домой. Буду просто жить, как могу…
Глава 8
Утром я умылась, оделась в штаны и мужскую рубаху, спустилась к завтраку. Накрывала на стол кухарка. Мы поговорили о еде. Потом пошла на конюшню. Зодара не было. Я села на тюки сена и стала ждать. Было жарко, парило, похоже к дождю. Встала и прошлась по конюшне. Упряжь висела на своем месте, седла тоже. А если попробовать оседлать самой? Я много раз видела, как это делал Зодар. У меня, в конце концов, получилось. Трудно было вскинуть тяжелое седло на спину коня, чтоб не испугать его, остальное просто делала медленно. Промучившись с полчаса, выехала на прогулку. Тихонько, не понукая и не дергая. Почти уступила инициативу. Конь, постукивая копытами, шел по привычному маршруту. Мы въехали под деревья леса. Я сообразила, что далеко уезжать одной не надо бы и повернула в сторону деревни. К ней шла накатанная дорога. Кусты были вырублены метра на три по обе стороны. Вскоре навстречу мне проехала телега, полная сухого сена. На сене лежал паренек, то ли отдыхая, то ли придерживая груз. А возница был стареньким и уставшим. Он мазнул по мне взглядом и отвернулся. Наверное, везут сено к нам.
— Здравствуйте, — окликнула я деда, — не подскажете — далеко до деревни?
— Верхом близко, — последовал ответ.
— Подождите, а грибы тут есть?
— За грибами в лес ходят.
— А тут что?
— А тут дорога.
— А в каком лесу грибы растут?
— В дальнем.
— Понятно. А какие грибы здесь можно собирать, чтоб не отравиться?
— Так те, что есть можно.
Да, не придраться. Правда, и чего прицепилась? Дедушка устал наверное, как собака, еле сидит, а я пристаю.
Но главное я уже узнала. Съедобные грибы растут в дальнем лесу, значит идти за ними тоже далеко, тяжело тащить обратно домой. Названия грибов мне ничего не скажут. Нужно смотреть. Потом вырастить на опушке возле деревни или возле нас. Это будет наглядная проба сил. Вот после дождя бы и сделать, тогда все будет естественнее да и легче. Я увязалась за телегой и разговорила-таки деда. Были у них грибы, похожие на наши. Я узнала по описанию подосиновики и маслята. Очень уж приметы явные. С ними и попробую работать.
Тихо и мирно мы доехали до нашего поселка. Сено повезли в сарай, а я повернула к конюшне. Возле нее стоял Раян и провожал очередной разъезд на службу. Я приветственно взмахнула им рукой и въехала к денникам. Расседлаю здесь, чтоб не видели, как косячу. Заглянул один из парней и предложил помощь. Я сдавленным голосом отказалась. Почему-то было еще тяжело заставить себя говорить с ними. Откашлялась и продолжила работу. Когда развесила всю упряжь по своим местам, вытерла спину коня и взгромоздила седло на место, была еле жива. Выходя из загона, услышала голос Раяна:
— Наташа…
Оглянулась, кивнула, дружески помахала рукой и пошла к дому. Не могу пока, не могу и все.
— Мы собираемся сегодня вечером. Приходите, — донеслось вслед.
Пожала плечами — не знаю. В доме никого не встретила. Помылась, переоделась, простирнула свое белье и легла отдохнуть. Проспала до ужина. Проснулась под шум сильного дождя. Посиделок сегодня не будет. Это хорошо. Зато можно заняться грибами. Лежала, отходя ото сна, дышала влажным воздухом, пахнущим лесом — ветер был оттуда. Вспоминала, как собирала грибы со своими родными. Там они росли прямо за дачным поселком. Крепкие молодые подосиновики с маленькими яркими шляпками, плотно обнимающими ножку — папа называл их карандашами. Скользкие шоколадные головки маслят с налипшими хвоинками… Я представляла их, усеявших землю за конюшней на опушке леса. Деревню и околицу представила схематично и почему-то с высоты птичьего полета. Вот все подлесье вокруг деревни я и засадила грибами. Грибницы тонкими белыми ниточками ползли под землей, выбирая удобные места, прорастали маленькими крепкими бугорками, приподнимая листву, пробиваясь сквозь корни травы. Запах грибов я уже ощущала, такими яркими были воспоминания. И сама не заметила, как уснула до утра.
Проснулась с каким-то радостным чувством ожидания. Быстро выхватила у Яшки чистую рубашку и, не заходя в столовую, понеслась за конюшню. Там счастливо выдохнула и присела на корточки, разглядывая все созданное мною великолепие. Нужна корзина. Оглянулась и счастливо рассмеялась — нет, телега.