— То-то же.
Так мы с Верховной ведьмой и усидели бутылку коньяка. Она-то бодрячком была, а вот я чувствовала, что провалы в памяти мне почти обеспечены. То ли ее алкоголь не берет, живя столько лет на свете, то ли без колдовства не обошлось. Склоняюсь ко второму варианту. Когда мы вышли из кафе, на летнем небе уже появилась луна — безмолвный свидетель сделок детей ночи. Руфина Львовна назвала водителю мой адрес, и он помчал нас по ночному городу в направлении моего дома. Через несколько минут он затормозил у моего подъезда и любезно открыл мне дверь автомобиля. У меня все кружилось перед глазами, а вслед я услышала голос ведьмы:
— Если захочешь продолжить работать в сфере рекламы — мое предложение в силе, должность моего заместителя вакантна.
— Спасибо, — все, что могла выговорить тогда.
Глава 4
— Да, Хозяюшка, с кем это ты так нарезалась? — поинтересовался домовой.
— Ой, Афанасий Кузьмич, не спрашивай.
— А это тебе расплата. Сильно головушка-то болит?
— Не то слово. Мирон, может, есть у тебя травки какие заговоренные?
— Что-то было, сейчас посмотрю.
— Зря, Мирошка. Головная боль — это наказание божье, иначе спились бы все подчистую.
— Не лютуй, Афанасий Кузьмич, не могла я отказаться.
— Ишь ты, это кто ж такой чести удостоился? — подбоченившись спросил домовой.
— Верховная ведьма, — простонала я от боли.
— Фьють, — присвистнул Афанасий Кузьмич. — Это давно ли ты стала дружбу с такими особами водить?
— Долги отдавала, Афанасий Кузьмич.
— Отдала хоть?
— Отдала, — выдохнула я, увидев в дверях Мирона с чашкой живительного настоя.
Через пару минут настой начал действовать и мне полегчало. Весь день я провела в постели, а к вечеру у меня проснулся просто волчий аппетит.
— Мирон, может, пиццу закажем, а? — спросила я с легкой надеждой.
— Пиццу? Можно, — кивнул мой друг.
Сказано — сделано. Через полчаса раздалась трель дверного звонка — привезли. Мне казалось, что я не ела вечность, пицца была вкусная, горячая, Мирон и Афанасий Кузьмич тоже уплетали за обе щеки.
— Пантелеймон Гаврилович не стал бы такое есть, — проговорил с набитым ртом Мирон.
— Цивилизация, — задумчиво произнес домовой.
— Как бы то ни было, а готовить я сегодня не в состоянии, так что, да здравствуют эти блага цивилизации! — резюмировала я.
Давно у меня подобного состояния не было, и ведь знала, что так будет, а сделать все равно ничего не смогла бы. Чувствую, что мне необходима передышка. Долг отдан — можно в деревню. Как там Пантелеймон Гаврилович с бабкой Агафьей поживают? Надеюсь, что ничего не случилось.
— Мирон, что ты думаешь насчет поездки в деревню?
— А что тут думать — летом в деревне хорошо.
— Ну тогда собирайся.
— Я всегда готов, все мое при мне.
Я же, в отличие от Мирона, решила подготовиться более основательно. Съездила в супермаркет за продуктами, купила гостинцы для Агафьи и местного домового. Рано утром мы тронулись в путь. На дворе стоял конец июля — самая жаркая пора, я была рада вырваться из душного города, тем более, что меня ничего здесь не держит. С работой пока покончено, долг Верховной ведьме отдан, чему я несказанно рада. На душе было спокойно и легко. Мирон всю дорогу болтал о какой-то чепухе, я слушала его вполуха, мечтая о чем-то своем. К обеду были на месте. Деревня встретила нас тишиной, которую нарушал только стрекот кузнечиков и жужжание пчел. Летнее марево манило к воде, к прохладе. Выйдя из машины, я сладко потянулась — спина немного затекла, все-таки полдня за рулем. Мирон вприпрыжку побежал в дом, я же не спеша открыла багажник и стала выгружать вещи. Тут из окна показался Пантелеймон Гаврилович с улыбкой до ушей — рад нас видеть на этот раз домовой. Хороший он у меня, хозяйственный. Все у него правильно, все по полочкам, обо всем он в курсе. Казалось, что нет ничего, о чем бы он не знал в своем хозяйстве. Мне оставалось только завидовать, поскольку я сама постоянно ищу свои вещи по квартире. Мне кажется, что Афанасий Кузьмич и то больше про нахождение моих вещей знает, не то, что я. Даже неудобно как-то, но поделать с собой ничего не могу. Дверь дома радушно распахнулась:
— Здравствуй, Хозяюшка! Проходи, гостям всегда рады! Мирошка, а ну давай чайник ставь для Хозяйки! — шугнул Мирона домовой.
— А я тоже гость! — хорохорился мой помощник.
— Какой ты гость! Жаль половики чистые, а то б заставил сейчас трясти!
Мирон испугался своей участи и поспешил выполнить поручение домового. Я с улыбкой наблюдала за этой суетой.