— Пойдем тогда на обезьян посмотрим, — стонал Мирон. — Я их только по телевизору видал.
— Хорошо, только недолго, нам еще директора зоопарка нужно как-то найти.
У вольеров с обезьянами было полно народа, даже было непонятно, кто на кого смотрит. Мирон оживился, высунулся из сумки и стал показывать язык одной мартышке. Она скакала с ветки на ветку с дикими воплями. Мирон настоял, чтобы мы обошли всех обезьян — так они ему понравились. Он, как и они, корчил рожи и дразнил их.
— Мирон, ты случайно, не обезьяна? — пошутила я над ним. — Может тебя здесь оставить?
— Нет, я не обезьяна. А мы еще сюда придем?
— Не знаю. Посмотрим, как пойдут наши поиски.
Я подошла к одному из сотрудников зоопарка, идентифицировав его по соответствующей униформе.
— Извините, вы не подскажете, как мне найти директора зоопарка? — обратилась я к мужчине, который, вооружившись граблями и ведром, шествовал по своим делам.
— У вас какая-то проблема? — спросил он, готовясь помочь мне, дабы избежать встречи с руководством.
— Нет, что вы. Мне посоветовал обратиться к нему один мой знакомый, который занимается змеями. У меня есть редкий экземпляр, который необходимо пристроить, — соврала я.
— А что же ваш знакомый себе не возьмет этот редкий экземпляр?
— У него уже места нет, да и кормежка знаете ли…
— Кормежка… Иди за мной, редкий экземпляр, провожу.
Я радостно засеменила за своим провожатым к административному зданию. Мужчина махнул на окна второго этажа:
— У себя должен быть.
— А как его зовут?
— А что, твой знакомый тебе не сказал?
— Да я как-то не спросила, — изобразив дурочку, ответила я.
— Павел Ильич.
Я поблагодарила провожатого и скрылась в здании. Вспорхнув на второй этаж, я без труда нашла кабинет директора — моему взору предстала табличка Разуваев П.И. Директор. Я осторожно постучала в дверь.
— Войдите, — услышала я изнутри кабинета.
За большим столом из полированного дерева сидел мужчина средних лет с абсолютно бесцветным не запоминающимся лицом. Единственно, что выделялось в его внешности — это очки в довольно дорогой оправе, за стеклами которой на меня уставились удивленные, но такие же бесцветные маленькие глазки.
— Чем могу служить, милая барышня? — обратился ко мне тихим голосом хозяин кабинета.
Я, заикаясь, поприветствовала его и нерешительным движением достала бейсболку из сумки.
— Я ищу хозяина этой бейсболки, мне посоветовали обратиться к вам.
— Кто посоветовал? — искренне удивился Павел Ильич.
— Один из работников. Этого человека видели с вами.
— Девушка, здесь не бюро находок.
Было видно, как мой собеседник занервничал, но всеми силами старался не подавать вида. Я сразу поняла, что он знает гораздо больше, чем хочет сказать, поэтому без зазрения совести применила подарок Морфея в виде гипноза. Я вплотную подошла к его столу и пристально посмотрела в его глаза.
— Я еще раз спрашиваю — кто хозяин красной бейсболки?
— Я не виноват, что так случилось, — путано и торопливо залепетал Павел Ильич.
— Что случилось? Рассказывайте по порядку.
— Однажды Степан принес мне змею, очень необычную, точнее обычную, какие водятся в нашей полосе, но она была необычного вида — абсолютно белая с изумрудными глазами. Это было настоящее чудо природы. Он просил свести его с тем, кто предложит за этот экземпляр хорошие деньги — у него был большой долг, не знаю кому, не интересовался. Я посоветовал ему обратиться к Феликсу Яновичу. Что у них там случилось я не знаю. До меня только дошел слух, что Степана укусила эта самая змея и он умер. Мне это показалось странным, поскольку этот вид змей не ядовит. Больше я ничего не знаю.
— Кто такой Феликс Янович и как его найти?
— Это бывший ученый, он изучал яды в советское время и большой любитель змей, у него есть очень редкие экземпляры. Я не знаю, как он нажил свое состояние, но в девяностые годы он хорошо поднялся. Наукой он больше не занимается, а вот страсть к змеям осталась. Адрес я напишу.
Через минуту он уже царапал адрес торопливым мелким почерком. Я не стала его больше мучить и ушла из кабинета, оставив его спать — пусть думает, что ему приснился страшный сон.
Значит Феликс Янович, говорила я с собой, глядя на адрес на листочке. Мирон совсем притих в сумке, я даже подумала, что он уснул, но нет, как только я вышла из кабинета, он завозился и высунул голову наружу.
— А мы к пингвинам пойдем? — со слабой надеждой спросил он.