— Добрый вечер, — произнесла она. Я — Василиса.
Я пожала протянутую руку.
— Очень приятно. Так вот как выглядит сестра Великого Полоза.
Василисе на вид было лет сорок, это была женщина, знающая себе цену. Она обладала абсолютно белой кожей, ее голову венчала высокая прическа из платиновых волос, в которых поблескивали светлые бриллианты тиары, а точеную фигуру облегало серебристое чешуйчатое платье. Единственным цветом, отличавшимся от белого, были глаза, они казались нереальными из-за ярко изумрудного оттенка, я таких никогда не видела, прав был директор зоопарка — это было чудо природы. Полоз усадил меня по левую руку от себя, рядом со мной села Оксана, пир продолжился. Полоз поднял бокал, все замерли в ожидании речи.
— Я хочу поднять бокал за мою гостью — Светлану, которая принесла мир и покой в мою семью. Только благодаря ей я могу наслаждаться обществом своей любимой сестрицы, так пусть же здравствует Хозяюшка снов и всегда будет желанной гостьей в этом доме!
Вокруг послышался звон бокалов, сквозь который слышались высокопарные звуки — Ура! Да здравствует! Пир грянул с новой силой. Откуда-то появились музыканты, зазвучала веселая мелодия, многие стали танцевать. Полоз сиял как начищенный пятак, радуясь празднику. Тут он повернулся ко мне со словами:
— Светлана, нам есть что обсудить, позволь пригласить тебя для уединенного разговора.
Мы встали из-за стола, но на нас уже никто не обращал внимания, поэтому мы незаметно покинули зал для торжеств. Полоз повел меня по узким петляющим каменистым коридорам вглубь своего дома, звуки праздника стихли у нас за спинами. Мы вошли в небольшое уютное помещение, это был каминный зал с мягкими кожаными креслами, портретами на стенах, над камином во всей красе раскинулся герб Полоза.
— Устраивайся поудобнее, — сказал Полоз. Он был в очень хорошем расположении духа.
— У вас тут очень уютно. Никогда бы не подумала, что под землей прячутся такие хоромы.
— Благодарю. Светлана, у меня есть для тебя предложение присоединиться к моей свите. Обещаю, ты будешь наделена особым статусом.
— Назовете любимой женой? — с улыбкой съязвила я.
— Я бы от такой жены не отказался.
— Вынуждена отказать, у меня своя дорога и своя миссия, но ваше предложение для меня очень лестно.
— Я почему-то так и подумал, что ты откажешься.
— Зачем же тогда заводить этот разговор?
— Ну мало ли что. Никогда не нужно думать за других.
Тут из какой-то потайной двери в помещение вошла Василиса.
— Мой брат уже начал уговаривать тебя стать Полозовой невестой? — с иронией в голосе поинтересовалась она.
— А ты не вмешивайся, — без раздражения сказал Полоз.
— Я уже объяснила Великому Полозу свою позицию, но рада вашему гостеприимству, — сказала я.
— Ну да ладно, это я так, к слову, — сказал Полоз, открывая потайную дверцу в стене.
— Вот, Светлана, возьми. Это та плата, что полагается за твою услугу.
Полоз положил передо мной черный бархатный мешочек. Я подняла на него вопросительный взгляд.
— Я делала это не за плату.
— Я знаю, но я не люблю оставаться должен.
— Бери, Светлана, не стесняйся, — вступила в наш диалог Василиса. — Ты действительно заслуживаешь награды.
Я развязала мешочек и высыпала на стол часть его содержимого. В тусклом отблеске свечей заплясали лучи света бриллиантов. Я замерла, увидев это великолепие.
— За жизнь своей сестры я не пожалею никаких сокровищ, поскольку она — мое главное сокровище, — сказал Полоз, усаживаясь в мягкое кресло.
Василиса налила вина в три бокала и произнесла небольшой тост за наш временный союз.
Я покинула жилище Полоза, когда праздник был еще в самом разгаре. До своего дома добралась без приключений, по пути я слышала шорох в траве — это была охрана Полоза, которую он послал сопроводить меня.
Домашние с тревогой ждали от меня новостей, пришлось рассказывать все в мельчайших подробностях. Мирон же включил свою меркантильность и попросил меня дважды пересчитать все камни, подаренные Полозом и занести их количество в какую-то книгу.
— Ну вот, — отметил он довольно. — Теперь заживем как люди.
— Это как? — поинтересовалась я у него.
— Ну как, можно разного добра накупить, машину новую, квартиру.
Пантелеймон Гаврилович тут же отвесил Мирону подзатыльник.
— Не твоего ума дело — что с этими камнями будет делать наша Хозяйка! Распустил язык, заставлю завтра двор мести.
— Вчера же мели, — возмутился Мирон.
— Повторение — мать учения.