Потом Мэгги перевела глаза на сидевшего напротив стройного, утонченного Сандора и осознала, что на самом деле он играет ту же роль, что ее отец. Обаятельный, изящный и изысканный. Сет назвал бы Сандора «скользким типом». Даже Агнес разглядела бы жестокость под покровом его внешнего обаяния. Сандор Лок, покровитель искусств, богатый, просвещенный и женатый человек. А сама она исполняла роль Элис Форбс в его жизни, и это ей не нравилось.
– Увидела призрак, Мэгги? – догадался Сандор.
– Моего отца, Мосса Коулмэна. – Она показала на столик, за которым сидели Мосс и Элис Форбс.
– А дама? – проявил он настойчивость, явно заинтересованный замешательством Мэгги.
– Элис Форбс, драматург. Мой отец и она были друзьями детства в Техасе.
– Похоже, и она испытывает некоторую неловкость. – Сандор не желал оставлять щекотливую тему. Здесь таилось нечто большее, чем то, о чем можно было судить по первому впечатлению.
– На мой взгляд, нет. Она всего лишь одна из длинной череды прочих. Только задержалась чуть дольше остальных. Это моя мать должна смущаться.
– Неужели я слышу горечь в твоем голосе, Мэгги, дорогая? – мягко произнес Сандор.
– Совершенно верно, я испытываю горечь. Если бы моя мать не была такой мягкотелой, она положила бы конец его изменам много лет тому назад, и он проводил бы время дома, где ему и полагалось быть, стал бы настоящим отцом своим детям.
– О Мэгги, понимаешь ли ты, что этими несколькими словами ты мне сказала о себе больше, чем за все время нашего знакомства? Это весьма показательно.
Глаза Мэгги гневно сверкнули.
– Неужели, Сандор? Вряд ли в твоих познаниях о неверных мужьях есть пробелы, раз ты сам из их числа. – Она сделала паузу, давая ему возможность осмыслить ее заявление, и с удовольствием отметила, что лощеный, изысканный Сандор Лок, казалось, растерялся. Он явно не привык к искренности, особенно если речь шла о нем самом. – Спасибо за обед, Сандор. Нельзя ли нам теперь уйти? У меня много работы в галерее.
– Разумеется. – Сандор вынул несколько купюр из-под золотого зажима в бумажнике. Его мозг работал, как компьютер, отбирая и сопоставляя факты. Мэгги упомянула о Техасе. Коулмэн. Мосс Коулмэн. Скот, нефть, земельные угодья, авиация, богатство и власть. Мэгги из тех самых Коулмэнов. Как интересно. Он занес эту информацию в ячейки своего мозга, зная, что когда-нибудь извлечет эти сведения и снова подумает над ними.
Опершись о притолоку двери кабинета Мэгги, элегантный Сандор Лок спокойно наблюдал за ней, перебиравшей бумаги на столе. Она взволнована – это видно по ее лицу. Он понял, что Мэгги так поглощена своими мыслями, что не заметит его, даже если он усядется на край стола. Его поразили тоска и сожаление, отразившиеся в голубых глазах. Никогда раньше не видел он такого выражения у нее на лице. Бедная потерявшаяся черная овечка. Сандор с удивлением смотрел, как она перекладывает с места на место одну папку. Вот уже в третий раз засовывает ее в стопку других и снова выдергивает. Грусть, глубокая тоска сменились горькой холодностью, когда эта папка оказалась, наконец, в самом низу, под всеми остальными. Сандор вздернул брови. Здесь вотчина Мэгги, она прекрасно справляется со своим делом. Он не собирался задавать вопросы и вмешиваться.
Мэгги Коулмэн, ее чутье и стиль – важное приобретение для галереи. В счастливый день услышал он о ее интересе к его предприятию и о желании работать с ним. Вместе с тем, он не мог не увлечься Мэгги. Мэгги восхитительная женщина, очень привлекательная, с кожей медового оттенка и черными, как ночь, волосами; более того, обладает умом и природным обаянием, что обеспечивает ей хороший прием в элитарных общественных кругах. Когда на одном из коктейлей она вскользь упомянула, что ищет новую квартиру, он предложил ей пользоваться квартирой на верхнем этаже «Лок Билдинг», владелец которой находился в Европе. По крайней мере, такую историю он ей рассказал. На самом деле это была его собственная квартира, где он искал уединения в своей личной жизни, подальше от жены и детей. Мудро поступал тот, кто не рассказывал всего Мэгги Коулмэн. Он без труда распознал в ней те черты, которыми обладал сам. Она была хитра, расчетлива и умела использовать людей. Во всяком случае, он не удивился бы, если бы в конце концов ей стало известно, кому в действительности принадлежала эта квартира. Они наслаждались своей любовной связью в течение месяца, когда Мэгги попросила дать ей право аренды на два года. Сандор рассмеялся:
– Ты спокойно можешь снимать ее. Зачем тебе аренда?
– Потому что ты похож на меня, Сандор. В один прекрасный день ты проснешься и скажешь: «Пора мне избавиться от Мэгги». Я не говорю, что ты это сделаешь, но можешь так поступить. Мне нужна зацепка, вот и все. И это не значит, что ты должен жить со мной здесь. Можешь навещать меня.
Он регулярно навещал Мэгги и предоставил ей аренду на неограниченный срок. Она могла оставаться там, сколько пожелает.
– Мэгги, дорогая, сделай перерыв в работе. Я хочу поговорить с тобой минутку, – сказал он, оставаясь у двери.
Мэгги подняла голову, и сразу же боль и тоска исчезли с ее красивого лица, она приветствовала его сияющей улыбкой.
– С удовольствием сделаю перерыв, Сандор, но, честно говоря, я утопаю в делах. – И она указала на папки с заявками.
– Поужинаем вместе? – предложил Сандор.
– Я вроде бы собиралась провести вечер дома, – Мэгги продолжала перебирать бумаги. – Вымыть голову, переделать всякие домашние дела.
– Мэгги, я хочу тебя видеть. – В голосе шефа звучала не мольба, а приказ.
– Хорошо, Сандор, – согласилась Мэгги. – Вот что я предлагаю. Принеси продукты, а я приготовлю превосходный ужин. Проведем вечер за бокалом вина, послушаем хорошую музыку. Нравится тебе такой план?
Сандор недовольно сощурился. Ему не нравилось, когда Мэгги превращала его требования в свои собственные пожелания, не обращая внимания на его высокое положение и демонстрируя свое превосходство. Загони Мэгги Коулмэн в угол, и она заставит тебя поверить, что это входило в ее намерения.
– Я и не знал, что ты умеешь готовить, Мэгги. Она рассмеялась:
– Я умею жарить-парить. Стоит только сделать выбор.
– Бифштексы?
– Ты имеешь дело с девушкой из Техаса, так что не забудь о всех приправах. Ну, а сейчас выметайся. Я хочу закончить работу.
Сандор почувствовал, как нарастает раздражение. Она его отсылает. Изгоняет из своих мыслей как объект, не стоящий ее внимания. Как будто он больше не существует. Ни одна женщина не обращалась с ним таким образом, а ведь, видит Бог, он для нее все делает. Она получает все, что хочет. Деньги, квартиру, путешествия, подарки; черт побери, он еще и в постели ее ублажает, удовлетворяя ее непомерные аппетиты, когда она требует еще больше, чем получает. Он отличный друг, босс и любовник. Что же еще ей нужно? Что-то, чего он не мог ей дать. Не в его власти дать Мэгги то, чего жаждала ее душа. Бедная потерявшаяся черная овечка.
Две недели спустя Мэгги разбирала почту. Письмо от Сойер. Детский почерк напомнил ей ее собственный, каким он был много лет тому назад. Она усмехнулась при виде расползающихся букв с великоватыми петлями. Совсем как ее почерк. Они могли бы быть сестрами; Сойер в гораздо большей степени оставалась дочерью Билли, чем ее собственной дочкой. Сойер жила в Санбридже и наслаждалась всем тем, чего у нее, Мэгги, никогда больше не будет. Мэгги понимала, что не должна ревновать, но ревновала. Это было больше, чем ревность, нечто гораздо более глубокое, чем ревность, смешанное со стыдом, разочарованием и чувством отверженности.
Дорогая Мэгги.
Бабушка сказала мне написать тебе. В следующем месяце мы приедем в Нью-Йорк. У бабушки там дела. Как ты думаешь, смогли бы мы пообедать вместе или сходить в кино? Мне бы очень хотелось, и бабушке тоже.