«Сейчас вцепится», — мелькнуло у него в голове.
И тут же на своей руке он почувствовал горячее дыхание, мгновенная боль сковала плечо.
— Мама!
Из последних сил Алексей рванулся из-под собаки. Хватка на руке ослабла, и он понял, что псина тянется к его горлу. Рывок. Собачьи зубы утонули в шарфе. Она поперхнулась им. Алексей поднял голову. Среди мельтешащих перед глазами картинок он увидел, как сквозь танцующего на месте от нетерпения и испуга коня, мимо поднимающихся с земли Пушкина и Дракулы к нему бежит папа.
— Папа!
Алексей представил, как папа сейчас налетит на коня и как его перехватит Дракула. Но он беспрепятственно прошел сквозь Всадника, тянущиеся руки Пушкина его даже не задели.
И тут все исчезло. Стало легко и свободно. Никакой собаки, никаких женщин.
— Лешик, тебе что-то показалось?
Папа подхватил сына на руки и, тут же ахнув, рухнул на лавку.
— Тебя укусила собака?
В свете уличного фонаря на Лешкиной руке отчетливо были видны следы собачьих зубов.
Скромные желания Алексея Белова
Легенда о подземном ходе
На следующий день Алексей в школу не пошел. Он блаженно отсыпался в свете солнечных лучей. После ночной суеты ни о чем другом мечтать он уже не мог. Сначала приехал врач и сделал ему укол, сказал, что ничего страшного нет, рука не прокусана. Так, только синяки, но они скоро пройдут. Алексей еще пытался рассказать про Пиковую Даму, Всадника и про то, что они хотели его куда-то забрать. Но доктор рассмеялся, потрепал его по голове и сказал папе, что ребенку нужно больше гулять и меньше сидеть перед телевизором.
Только к середине дня Алексей продрал глаза. За окном светило солнышко, чирикали воробьи. В квартире стояла приятная домашняя тишина. И эту тишину разрезал входной звонок. Он слабо звякнул, потом еще раз слабо и наконец долго и протяжно.
Алексей тут же выскользнул из-под одеяла. Это был Антон. Был у них такой условный сигнал, чтобы заранее знать, кто идет. Открывая дверь, Алексей заглянул в свою комнату. Она была пуста, значит, тетя Галя куда-то ушла.
— Мать дома? — сразу же спросил Кузькин.
— Кажется, ушла куда-то.
— Ага. Ты мне дай пожрать чего-нибудь, и бежим отсюда. — Антон закинул портфель в угол.
Не переставая жевать — Алексей всегда удивлялся, как в его приятеля помещается столько еды, — Антон строил свои версии случившегося.
— Во-первых, это может быть кто-то, кто тебя недолюбливает. Он обладает силой, способной вызывать всякую нечисть, и натравляет ее на тебя. Вспоминай, есть ли у тебя враги.
Алексей подумал, почесал повязку на руке, но вспомнил только географичку — та почему-то упорно не хочет вызывать его, когда он знает, что отвечать, и все время вызывает, когда не знает. Чувствует как-то.
— Нет, географичка не пойдет, — Антон придвинул к себе консервную банку с кильками, — меня она недолюбливает больше, чем тебя, потому что я ни разу ей не отвечал.
Алексей еще подумал и с грустью признался, что явных недоброжелателей у него нет.
— Ладно. А родственники? Они всегда пакостят друг другу. Вдруг ты богатый наследник и тебя хотят укокошить? У тебя же бабушка недавно умерла.
Да, действительно, бабушка. А вдруг она знала тайну клада и где-то в квартире лежит заветный листок с планом. Да они могут озолотиться!
— Кстати, кем была твоя бабушка?
— На телефонной станции всю жизнь проработала.
— Правильно! Она подслушала чей-нибудь разговор, узнала о сокровищах, выкопала их…
Алексей представил свою маленькую, хрупкую бабушку с лопатой в руках.
— Ты не понимаешь, — взвился Антон. — Это было давно, двадцать лет назад. Ведь тогда она могла копаться в земле?
— Могла.
— Вот. Она выкопала…
— А нам почему не сказала? Антон споткнулся.
— Ну… Побоялась, что если вы узнаете, то вас могут убить.
— Тогда зачем она вообще его выкапывала? И я же еще маленький, какой я наследник? Наследники мои родители.
— Хорошо, предположим, это не клад. Хотя версию клада забывать нельзя. Тогда… тогда…
Бред тогда получается.
— Вот! — Антон повертел в руках буханку хлеба, отломил от нее половину, зачерпнул ложкой варенье. — Тогда получается, что есть кто-то… ну, нечистая сила… Она хочет воспользоваться твоей душой и поэтому потихоньку вытягивает ее из тебя. Подходит?
— А почему именно из меня?
— Потому что ты ее боишься. А раз боишься, значит, слаб. — Антон отвалился от стола.