Надеюсь, Вы и Ваши дети (я чрезвычайно рад был узнать, что у моего так рано ушедшего друга есть не только дочь, но и сын!) пребываете в добром здравии.
С искренним почтением к Вам барон Жером Пуанкаре».
Меня порадовали и само письмо, и прибывшие вместе с ним деньги. Их оказалось достаточно для того, чтобы расплатиться с нашим основным кредитором – владельцем крупнейшего в Провансе банка Коллоном. И в день, когда я получила назад долговую расписку графа де Валенсо, я велела Жозефине испечь мясной пирог, и мы всласть отпраздновали такое событие.
Я красочно описала это в ответном письме барону Пуанкаре, надеясь, что он порадуется этому вместе с нами.
Глава 37
– Вербена и базилик укрепляют брак, омела борется с бесплодием, мята привлекает достаток, жасмин и корица позволяют женщине сохранить красоту, – мадам Туссен говорила тихо, но я старалась расслышать и запомнить каждое слово.
Мы шли по лугу к подножью горы, и мне казалось, что старуха знала каждое растение, что попадалось нам на пути. Иногда она наклонялась, чтобы показать мне какой-нибудь цветок или травку. И выходило так, что все они имели какие-то особые свойства – в том числе, по заверению мадам, и магические.
Сначала я не воспринимала это всерьез – такие измышления можно было списать на ее возраст. Вежливо слушала, но пропускала мимо ушей. И только когда она сказала что-то о моей матушке, я навострила уши.
– Мадлен Ланьон умерла слишком рано, не то она рассказала бы тебе обо всём сама – уж она-то знала не меньше моего.
– Вы знали мою маму? – удивилась я.
– Кто же ее не знал? – улыбнулась старуха. – Она была рыжим солнцем и то и дело мелькала то тут, то там. Из нее вышла бы настоящая ведьма, кабы она не вздумала выйти замуж за вашего папеньку. А ведь всем известно – ведьма должна быть одинокой.
– Ведьма? – еще больше изумилась я. – Настоящих ведьм давно не существует – их истребила инквизиция. И нам ни к чему вести такие разговоры – даже сейчас это может быть опасным.
Она странно хихикнула:
– Думаете, ваше сиятельство, я не знаю, что до того, как вы стали графиней, вы часто хаживали ночью в старый лес? Я хоть и не из ваших мест, но в ваших краях бывала. Да и земля слухами полнится.
Такое напоминание о прошлом совсем не обрадовало меня. И хотя она была права – я действительно иногда выходила ночью из дома, чтобы посмотреть на звезды и насладиться той тишиной, которой никогда не бывает днем, обсуждать это с ней мне совсем не хотелось.
Но да, недалеко от нашего особняка была красивая роща, куда меня тянуло тогда, когда мне бывало тяжело – особенно после ссор с мачехой. В такие минуты я всегда думала о своей родной матери, пытаясь представить, какой она была. А думалось мне о ней лучше всего в той самой роще. Именно там, в северной части поместья, рос посаженный ее руками дуб. Он рос вместе со мной, и когда я трогала его ветви, мне казалось, что он передавал мне свою силу. И хотя он сам был еще совсем молодой и тонкий, этой силы у него было много, и он щедро делился ею со мной.
Старуха будто прочитала мои мысли:
– Дуб успокаивает душу. Ваша матушка посадила его на том самом месте, где когда-то был переход на другую сторону гор.
– Переход? – не поняла я.
Мадам Туссен кивнула.
– Именно так, сударыня! Говорят, бывали времена, когда по другую сторону Альп за мгновение можно было оказаться – хоть в самом Лионе.
Я улыбнулась – ну, что за ерунда? Такое могло быть разве что в сказке.
Но от этих бесед со старой мадам Туссен неожиданно вышла и практическая польза. Хотя изначально эта затея тоже показалась мне абсурдной.
Мы решили добавлять в наш лавандовый парфюм и другое растительное сырье, дабы придать ему «исключительно необычные свойства» - именно эта фраза была написана в моем письме месье Доризо, которое я отправила в Грасс с первой партией нового товара.
Сначала господин парфюмер отнесся к этому скептически, о чем и не преминул уведомить меня в ответном письме. «Ваше сиятельство! Я восхищен вашим желанием привнести необычные ноты в уже привычные всем ароматы, но полагаю, что эти усилия не будут в состоянии окупиться. Дамы покупают духи исключительно для того, чтобы привлечь внимание противоположного пола или отбить неприятные запахи. Все же прочие их свойства вряд ли будут востребованы».
Наверно, я не стала бы ничего предпринимать, если бы месье Доризо давал нам за наш товар достойную цену. Но он платил нам в несколько раз меньше, чем я получила бы, отвезя духи в Париж. И я непременно отправилась бы в такую поездку, если бы ситуация в стране была хоть чуточку более спокойной. Но война продолжалась, и на дорогах было полно мародеров, что вкупе с голодающим простым народом делал путешествие слишком опасным.
Но я всё-таки написала месье Доризо, что если он не пожелает выставлять наш новый товар, то мы повезем его в Марсель (там было много иностранных судов) или в Бретань – чтобы предложить английским контрабандистам. И пусть с моей стороны это была лишь пустая угроза, тон парфюмера сразу переменился, и он согласился выставить наши духи в своих магазинах на немного других условиях.
Результат превзошел самые смелые ожидания – оказалось, что и девицы, и замужние дамы были отнюдь не чужды самых сказочных ожиданий и охотно поверили в то, что флакончик духов способен эти ожидания оправдать. Особенно хорошо продавались духи с фиалковым ароматом – на бутылочках было написано, что они помогут владелице очаровать любого мужчину, и пока ни одна из покупательниц еще не пожаловалась на ненадлежащее качество товара.
Месье Доризо прислал аванс и заказал новую партию – и фиалковых, и мятных, и коричных ароматов.
Мы потихоньку расплачивались с долгами, и дышать стало чуточку легче. Старая графиня всё еще не могла смириться с нашим ремеслом, но она хотя бы осознала его необходимость и просто делала вид, что ничего этого не замечает.
Мы старались держать это в секрете хотя бы от соседей. Пусть я и не стыдилась своего занятия и не хотела отказываться от него, но понимала, какие разговоры оно может вызвать в обществе. Хотя скрывать это было уже довольно сложно – мои крестьяне приносили лаванду с гор большими мешками, заполняя ею огромные сараи, и наше поместье пропиталось стойким цветочным ароматом. А огромные, засаженные лавандой поля необыкновенной фиолетовой красоты мог не заметить разве что слепой.
Часть крестьян уже освоили работу в нашем цехе и выполняли ее прекрасно. Этот заработок был большим подспорьем для их семей – тем более, что в Провансе опять зарядили дожди, и мы со страхом предполагали повторения прошлогоднего неурожая зерновых.
– Надеюсь, хотя бы в других частях Франции с погодой всё в порядке, – вздыхал месье Эрве, наблюдая, как тонули в воде наши поля с пшеницей и рожью, – и цены на продовольствие не взлетят до небес.
Но судя по новостям, поступавшим из других провинций, этим надеждам не суждено было оправдаться.
Глава 38
Когда я расплатилась с пятью основными кредиторами, я перестала бояться того, что у нас могут отобрать поместье. Теперь, даже если бы остальные займодавцы узнали о том, что граф де Валенсо погиб на поле боя, они вряд ли потащили бы меня в суд – сумма нашего долга перед каждым из них в отдельности была слишком мала, чтобы стоило ссориться ради этого с графиней де Валенсо. К тому же, мы платили им хорошие проценты, и им не на что было жаловаться.