Копыта лошадки зацокали по камням, которыми была выложена подъездная дорога. Впереди показались открытые чугунные ворота, одна из створок которых косо висела на покорёженной петле. От ворот, насколько хватало взгляда, тянулся забор, сложенный из грубо обтёсанного известняка.
Когда-то здесь было очень красиво, вот только декоративные кусты без должного ухода разрослись, а клумбы, видимо, пустовали не один год, на них так же виднелись стебли бурьяна чуть ли не в мой рост.
Большой фонтан, в виде неизвестного мне цветка, был завален прошлогодней листвой и другим мусором, а сам дом вблизи оказался обшарпанным и подслеповатым. Многие окна были закрыты деревянными ставнями, на которых уже давно облезла вся краска. А белые колонны в тёмных подпалинах, словно вокруг них кто-то пытался развести костёр.
Всего в доме я насчитала три этажа, не считая башенок, которые, видимо, носили чисто декоративное значение. Сколько же народа здесь проживало? Дом казался огромным!
— Сколько же человек здесь проживает? — вопрос вырвался сам собой.
— Семь человек. Сам барон — Натан Снежный, Касьян, со своей женой Миной, нашей кухаркой. С ними проживает сын Гурий шестнадцати лет. Он помогает родителям по хозяйству. Отец Касьяна, Иппатий, когда-то был дворецким, а теперь слишком стар, чтоб исполнять свои обязанности. Да и некому сейчас прислуживать, в поместье практически не бывает гостей, кроме кредиторов и соседа, барона Мерзякина.
Иппатий прибыл в поместье вместе со мной и молодой баронессой, и его семья до последнего остаётся преданной роду Снежных.
Ещё в доме проживает Несса, девчушке всего четырнадцать лет, родители погибли, когда на территории поместья шли бои. Их деревня сгорела почти дотла, малышку нашли в погребе, куда её успели спрятать родители. Родственников у девочки больше нет, вот я и взяла её в дом помощницей. Несса прибирается в доме, и помогает Мине на кухне и в огороде.
Вместе со мной всего семеро. Немного, но барон уже несколько лет не платит жалованье, все трудятся за пропитание и крышу над головой, хотя Касьян с семьёй давно мог податься в город, ведь он на все руки мастер. Да и Мина — отличная кухарка, ума не приложу, как она ухитряется готовить, ведь погреба и кладовые давно пусты.
Безрадостная картина складывается. Даже не представляю, как в одиночку можно прибираться в такой махине. А ещё, дом ведь нужно протопить. Сейчас, судя по всему, ранняя весна, но ведь зима здесь, наверное, тоже бывает. Эх, нужно бы поскорее узнать о мире, в который я попала.
Нянюшка, конечно, многое может рассказать, но некоторые вопросы я не могу задать даже ей, иначе она заподозрит неладное. Пусть я могу забыть само поместье, это можно списать на то, что последний раз была в усадьбе много лет назад ещё ребёнком, но какие здесь времена года я-то должна знать!
Интересно, здесь есть библиотека? И умею ли я читать? Вроде, Каталине нанимали учителей.
Пока все эти мысли хороводом проносились в моей голове, карета остановилась у широкого каменного крыльца. В нетерпении, задрав юбку длинного платья, я первой выбралась из повозки. Обернулась, подавая руку нянюшке. На её лице сначала отразилось недоумение, она помедлила, но руку протянула.
Расправляя одежду, пробормотала:
— Никогда больше так не делай, ты — баронесса, тебе по этикету не положено!
— Плевать на этикет, ты для меня — единственный близкий человек. К тому же нас здесь никто не видит.
Нянюшка только недовольно покачала головой, поджав губы.
Касьян выложил из кареты наши пожитки в виде старенького саквояжа, и взяв лошадь под уздцы, повёл её за дом.
Я, было, уже потянулась к ручке саквояжа, но нянюшка строгим голосом окрикнула.
— Не смей! Тебе не положено!
Да что ж такое! Я понятия не имею, что мне по этому самому этикету положено, а что категорически нельзя.
В это время на ступеньках показалась худенькая девчушка в длинном сером платье и белом передничке. Она перескакивала через ступеньку, рискуя свалиться с лестницы, на ходу выкрикивая:
— Аграфена Гавриловна, Аграфена Гавриловна, беда! Беда у нас приключилась!
Девочка, запыхавшись, подбежала к нам, с интересом окинув меня взглядом, и снова запричитала:
— Аграфена Гавриловна…
— Несса! Поздоровайся, как положено, с госпожой баронессой! — нянюшка одёрнула девчушку.